Хотя слово «солидарность» мы не произносили.
После обеда — работа над сценарием.
Вечером играем с детьми в «разбойников».
23.9. Работа над сценарием.
Вечером у меня готов первый вариант. Обсуждаю его с В. У него более объективный взгляд на вещи.
24.9. Начинаю дорабатывать сценарий, перепечатываю его набело.
25.9. Работа над сценарием закончена.
Я снова начинаю работать с пленками. Интервью с пожилыми писателями. Все больше впадаю в депрессию. Ощущение подавленности, стресс.
26.9. С утра работаю над книгой.
После обеда мы отправляемся все вместе в Вюрцбург, на шестидесятилетие свекра.
28.9. Возвращаемся в Мюнхен.
Тексты от Союза писателей до сих пор не поступили полностью.
Снова работаю с пленками.
Шесть часов работы по дому.
Шесть часов профессионального труда, иногда больше. Придется написать редактору, что я не в состоянии выдержать предложенный им срок. Мне нужно еще немного времени. Пошлю ему первые шестьдесят страниц.
Итог: любая неделя сентября была для меня, если брать в среднем, девяносточасовой рабочей неделей.
В общей сложности я отработала 360 часов, причем не только за пишущей машинкой.
В сентябре я получила:
500 марок — аванс за книгу.
1500 марок — аванс за телевизионный фильм.
В финансовом отношении это был один из наиболее благоприятных месяцев.
Нежная любовь неласковой дочери
Перевод И. Кивель
В нашей республике был один президент. Звали его Густав Хайнеман. На вопрос, любит ли он свою страну, он, кажется, ответил так: «Я люблю свою жену». Это лишь часть ответа, но главная его часть.
Еще раньше нашу страну возглавлял президент, которого звали Теодор Хойс. Увидев первый батальон бундесвера в полной боевой готовности и в начищенных до блеска сапогах, он сказал, по-моему, следующее: «Ну, теперь победа обеспечена». Это не все, что было сказано, однако в этих словах заключен глубокий смысл.
Хайнеман и Хойс были патриотами.
Существуют и другие президенты, пока не произносившие подобных фраз. Они любили и любят свою страну.
О любви к своей стране трудно говорить. Бывает, что именно те, кто критикует родину в самой резкой форме, оказываются ее горячими приверженцами. Родина не отвечает им взаимностью. «Отправляйтесь-ка на ту сторону», — звучит приказ. Но «на ту сторону», даже по мнению отдающего подобный приказ, — все-таки тоже Германия…
Надо сказать: история изобилует и такими, что именуют себя вернейшими из патриотов, а на самом деле они несчастье нации. И тем не менее воспоминания о многих из подобных деятелей хранятся в народе с благоговением.
Очень странно.
Вот так — не выбирая — родишься в какой-то стране, привязываешься к ней, а живешь как на чужбине — и это надолго.
Язык и ландшафт, товарищ и враг, счастье и разочарование, успех и поражение — все эти понятия соотносятся друг с другом по-разному в зависимости от места, к которому привязаны.
Насколько легче быть человеком без корней, существом интернациональным или зауряднее и одновременно значительнее: просто человеком.
Как-никак дня большинства очень важно, чтобы страна, к которой он чувствует свою принадлежность, была свободной, миролюбивой и прекрасной, обладающей авторитетом среди других народов.
Это странное ощущение.
Тот, кто под «родиной» понимает не только леса, могилы родителей или собственный домик, у кого есть стремление способствовать росту благосостояния этой родины, и тот, кто несет ответственность за нее, тот воспринимает свою любовь к ней и как скорбь — именно сегодня, когда возникает новая надежда…
Писательница Ангелика Мехтель, год рождения 1943. С тех пор как начала писать, с пристрастием наблюдает жизнь своей страны. Не события, которые в ней происходят, а людей. Она нашла здесь не слишком много достойного любви, ее писания зовут к изменению существующего порядка. В ее романе «Мы богаты, мы бедны» («Wir sind arm, wir sind reich», 1977) один из героев говорит: «В Германии для меня больше нет места». Это не является позицией писательницы, но такое ощущение ей близко.
Создательница романа (показательно, что в литературном языке отсутствует слово женского рода, соответствующее слову «романист») сознательно обращается в своем творчестве к будущему женщины («Die Blindgängerin»[3], 1974; «Die andere Hälfte der Welt oder Früstücksgespräche mit Paula»[4], 1980), а также к документалистике о женщинах — например, уголовных заключенных («Ein Plädoyer für uns»[5], 1975).