Секунда, две… но Лекса обхватывает девушку руками и разворачивает к себе спиной. Она прижимает ее к стене, и Кларк удерживается за нее руками. Сильная, удушающая хватка шатенки почти перекрывает дыхание, однако в следующее мгновение Лекса слегка ослабляет руки, позволяя свободно дышать. Тело блондинки было в крепких, горячих руках, перед собой она видела лишь черную стену. Она не знала, как реагировать и чего ожидать, однако сердце бешено выпрыгивало из груди, предупреждая об опасности. Она могла бы закричать, позвать стражу, прогнать Лексу, но не делала этого.
Лекса стояла сзади, вдыхая запах жасмина и миндаля гладкой, молочной кожи. Она отодвинула прядь белокурых волос на другую сторону, открывая вид на шею, и с новой силой вдыхала приятный, дурманящий аромат. Она приблизилась к манящей коже и стала невесомо касаться ее губами. Она чувствовала, как напряженное тело в руках расслабляется, она слышала рваное дыхание впереди. Немного насладившись покорностью девушки, Лекса снова резко сжала ее талию одной рукой. Вторую опустила на ногу царицы и стала медленно отодвигать подол платья, обнажая бедренную часть. Кларк замерла, она не понимал, почему все так происходит, и хотела ли она так, но все-равно близость шатенки сводила ее с ума. Она покорно и молчаливо ждала, ощущая нарастающее напряжение внизу живота.
Скользя по бедру блондинки, поднимая ладонь вверх, Лекса чувствовала напряжение и дрожь в обнимаемом теле. И все могло бы быть иначе, но она грубо и больно ногой расставила ноги блондинки и резко вошла в нее двумя пальцами, услышав слетевший с губ глубокий вдох. Кларк замерла и не дышала. Она не ожидала такого, это было унизительно и больно. Но она ничего не делала, продолжая покорятся сильным рукам, пустым, отрешенным взглядом смотря перед собой. Лекса сделала несколько рваных, грубых движений и остановилась. Рука была влажной и липкой. Медленно она расслабила хватку и отклонилась от послушного тела. Кларк не поворачивалась, оставаясь все в той же унизительной позе. Голубые глаза заблестели, но Лекса этого не видела, она боялась встретиться с небесным взглядом, который стал бы сейчас для нее палачом. Шатенка только теперь трезво осознала, что натворила. Это было помутнение, злость, обвинение, которое она так долго испытывала к блондинке, а также это было отчаяние от понимания того, что может испытывать ее сердце к этой царственной девушке. Лекса резко развернулась и стремительно выбежала из шатра, оставляя Кларк одну со своей болью и сожалением.
Зеленые глаза не различали дорогу перед собой. Лекса направлялась куда-то вперед, подальше от лагеря, от Кларк, от презрения и горечи в голубых глазах. Но быстрее всего она бежала от себя. Досада и осуждение преследовали ее в каждом шаге.
========== Глава 8. Вызов ==========
Amor tussisque non celantur (Любовь и кашель не скроешь).
Лекса проснулась поздно. Она с удивлением обнаружила, что спит в своем шатре, но как сюда добралась, шатенка не помнила. С тех пор, как она оставила Кларк одну, все было как в тумане. Что-то смутное вспоминалось ей.
Индры в шатре не было, поэтому Лекса могла наконец трезво понять, что произошло. Как только она вновь все вспомнила и осознала, горечь, вина и сожаление стрелой ворвались в мысли и душу, вонзая глубоко свое острие. Лекса приняла сидячее положение и долго смотрела куда-то перед собой.
С любой другой женщиной она могла бы поступить так же, и ей бы было плевать, но не с Кларк. Не теперь, когда столько эмоций и чувств охватили ее после этой ночи.
Было бы легче, если бы Кларк отреагировала, сопротивлялась, позвала стражу, казнила ее в конце концов, но ничего из этого не случилось. Лекса догадывалась - почему. И от этого становилось мерзко и гадко на душе. «Я причинила ей боль, а она…» - шатенка остановила себя, боясь услышать правду. «Когда это случилось, почему я не заметила… Может теперь она меня возненавидит. Так будет легче всем» - с надеждой говорила себе девушка.
Свое отношение к царице Лекса боялась анализировать. Она останавливала себя, как могла, потому что корила и винила бы себя еще больше. Она лишь знала главное: ей не все-равно. И это теперь большая проблема.
После долгих размышлений командующая вышла из шатра и направилась к костру, где сидели солдаты. Она взглянула на шатер царицы, который виднелся вдалеке, и заметила белокурую девушку, разговаривающую со слугой. Внутри зеленоглазой все сжалось, а на лице показалась очередная эмоция сожаления. Лекса отвернулась от причины своих переживаний и присела к костру, собираясь подкрепиться в дорогу. До отправления оставалось немного времени.
К командующей присоединился Роан. Они вместе принимали пищу и разговаривали.
- Еще один день, и мы будем в Александрии. Почему именно сейчас царице понадобилось туда ехать… - размышлял мужчина.
- Это нас не касается. Наша задача доставить ее туда, - сухо говорила девушка, держа в руках рисовую лепешку, которую не собиралась есть. Аппетита совершенно не было.
- Это все понятно. Но в Александрии, я слышал, много красивых юношей, искусных любовников и мужей, и наша госпожа наверняка не откажется от восточных развлечений, как, собственно, и мы.
Лекса начала тяжело дышать, чувствуя прилив злости и раздражения. Она резко повернулась лицом к мужчине и прорычала сквозь зубы угрозу:
- Придержи язык, Роан!
- Ты чего? - мужчина отклонился от девушки и спешно встал на ноги, - не в духе сегодня что ли?
Лекса сразу пришла в себя, не понимая, что на нее нашло. Она встала и пошла на побережье, желая смыть с себя напряжение и все, что произошло за последнее время. Вулкан эмоций внутри не прекращался ни на минуту.
Через час все было готово к отправлению. Легионеры сидели по своим лошадям, Индра раздавала указания, а Лекса задумчиво ждала начала движения. Кларк появилась откуда-то из рядов и последовала к карете. Шатенка растеряно стала бегать глазами, так как стояла у нее на пути. Когда царица проходила мимо лошади, на которой сидела Лекса, она даже на секунду не посмотрела на нее. Величественная, гордая, важная девушка прошла мимо смущенной, нервной, уязвленной командующей. Она села в повозку и приказала Индре выдвигаться. Все это время Лекса не сводила с нее глаз, а сердце бешено стучало в груди. «Она меня презирает. Так и должно быть» - с грустью подумала шатенка и направила лошадь в начало колонны. Вечером они будут в Александрии.
***
Александрия - творение эллинского духа, сосредоточение духовной жизни греческого народа, горница египетского государства, хранительница культур и религий всего древнего мира. Она красива и царственна, горда и неприступна. В ней находится главное античное сокровище, мудрость предков и величайших философов - александрийская библиотека, миллионные тома которой переведены на греческий и латинский язык. Здесь сосредоточена наука и проживают величайшие умы современности, охраняемые строгим надзором Фаросского маяка. Александрия - наследие великого императора, хрупкий островок знаний в жестоком, темном мире кровавых завоеваний. Здесь покой и свет управляют жизнью.
Кларк смотрела сквозь маленькое окно позолоченной повозки и любовалась огнями морского города. Свет маяка освещал дорогу идущему римскому каравану и попадал в отверстие кареты, где в восторженном настроении находилась царица. Это мир ее детства, это райский уголок, это кладовая знаний, передающихся из поколение в поколение. Кларк любила это место, а теперь оно еще и хранило главное сокровище ее жизни.
После того, как Лекса оставила ее, Кларк не испытывала ничего. Она помнила боль, помнила унижение, не забыла крепкие руки, обнимающие ее так, что не хватало дыхания. Но теперь она стала другой. С тех пор, как сознание вернулось к ней той ночью, она не думает ни о шатенке, ни об обиде, ни о сожалении. Теперь она знала главное - Лекса даже такой не стала ей отвратительна. Не было ни презрения, ни порицания, ни злости к ней. Была ночь, была такая Лекса, и теперь это окончательно убедило ее в своем главном страхе и главном желании, о котором она просила в храме Венеры. «Неужели боги так жестоко ответили мне?» - думала она в тот момент, когда шатенка оставляла ее одну.