В отворившуюся дверь кабинета вошел маленький Эйден и грустно посмотрел на бледную маму. Она тоже смотрела на сына и понимала, что перед ней - единственная нить, связывающая ее с жизнью.
- Мама, ты ведь можешь не участвовать в походе. Зачем ты оставляешь меня? – слезы подступили к небесным глазам мальчика.
- Мой маленький сын, это один из важнейших походов в истории империи. Мы идем на войну против главного соперника Рима, и я должна быть там. Однажды ты поймешь меня. - Кларк подошла к Эйдену и прижала его головку к своей талии, нежно поглаживая белокурые волосы. Мальчик крепко обнял ее.
- Скажи, это из-за Лексы?
Рука Кларк замерла на волосах ребенка, она почувствовала, как что-то кольнуло внутри. Мальчик понимал больше, чем думала царица. Она и сама поняла, как далеко зашла в своей тоске и боли. Следующая реплика сына вновь ввела царицу в полное замешательство.
- Я знаю, что любовь способна создавать государства, мама, но не таким путем.
Кларк боялась посмотреть в глаза ребенка, она продолжала прижимать его к себе, отрешенно смотря сквозь стену и думая о том, как же он прав. Царица на секунду дала волю своим мыслям и воспоминаниям, и тут же зеленоглазый образ ворвался в голову, переворачивая вверх дном все внутренние переживания девушки. Такое испытание было не под силу Кларк, поэтому она тут же приняла холодный, собранный вид, погружая глубоко в сознание воспоминания о красивой шатенке, умертвившей ее горячее сердце, превратив его в лед.
Кларк ничего не ответила ребенку, лишь тоскливо проводила его взглядом, когда он покидал кабинет. Решение было принято, поэтому сегодня Рим отправляется в военный поход на Персию.
***
Римские легионы вышли из Рима. Долгих семь дней предстояло передвигаться через горы и моря многотысячной армии великой империи. Гонцы уже были посланы в Персию с предупреждением о начале военный действий. Местом битвы выбрана равнина при Гавгамелах.
В первые дни следования легионов к основным войскам подключались армии покоренных провинций, возглавляемые выдающимися полководцами. Силы Рима неустанно росли, и не было никого, кто бы смог им противостоять. Персы предчувствовали приближение краха, но их многочисленные армии также собирали силы для решающей битвы в истории.
Кларк ехала верхом на белом коне и каждый момент в ее голове возникали картины триумфа. Предчувствие победы опьяняло рассудок, все внутри было сосредоточено только на этом. Она смотрела на воинов, ощущая полное единство со своим народом. Несокрушимая империя и величайшая правительница были единым целым в эти мгновения, отчего все переживая и проблемы заснули внутри девушки глубоким сном. Она не думала ни о чем, кроме битвы и скорой победе. Так и должно быть в преддверии приближающейся войны.
Кларк думала о Риме и о тех, кого он порабощает в войнах: «Они все слабы, они все вместе и поотдельности не могут сопротивляться могуществу моей армии. Боги выбрали Рим для господства над миром и я - Кларк Аврелия исполню их волю. Я хочу, чтобы всё вокруг стало чёрным и поглощенным тьмой. Ради Рима и ради отца я поставлю весь мир на колени перед империей. И каждый будет молить моих воинов о пощаде». Кларк действительно была темна внутри и эта темнота почему-то не рассеивалась, а поглощала еще сильнее душу царицы.
***
В один из последних походных вечеров военный лагерь остановился на большой равнине вблизи Средиземного моря. Сотни тысяч солдат заполнили пустое пространство земли. А посреди поля был установлен огромный шатер императрицы. В эти дни Кларк была чрезвычайно задумчива и практически ни с кем не общалась. Лишь Индра изредка беседовала с ней о военных делах. Одиночество было верным другом царицы.
Кларк отдала приказ на отбой, ведь уже завтра начнется великая битва. Девушка стояла у входа в шатер и оглядывалась по сторонам. Костры освещали окрестности, а звезды желтыми точками отражались на поверхности морской глади. Окружающий вид напомнил царице о чем-то знакомом, заставившим сердце отбивать быстрый ритм. Она огляделась по сторонам и замерла. Вдалеке показалась стройная женская фигура, словно божественное видение приближающаяся к ней. Но в следующий миг она растворилась в воздухе . Это был призрак из прошлого, по которому тайно и безгранично тосковало измученное сердце Кларк. Так сильно, что сознание рисовало образ Лексы повсюду, когда царица переставала контролировать себя. Это было невыносимо и в любой момент могло воплотиться в безумие. Кларк начинала волноваться о внутреннем состоянии, которое становилось угрозой не только для нее, но и для империи.
Вспомнив о Лексе, она также вспомнила и ночь в шатре, когда осознала глубину испытываемых к ней чувств. На некоторое время она расслабила внутреннее напряжение и перестала контролировать себя. И тут же воспоминания вихрем стали проноситься в голове. Мысли, желания, обида, страсть, боль глубоко вонзали лезвия в тело и душу блондинки. Она видела шатенку, она вспомнила ее горячее тело и бархатный голос. Дышать становилось труднее, а сердце выпрыгивало изнутри. Сейчас ей срочно требовалось то, что остановит этот заряд ужаса и отчаяния.
В этот момент мимо проходил молодой солдат крепкого телосложения. Он собирался спать, поэтому на теле практически не было одежды. Глаза Кларк свернули молнией, а рассудок помутнел. Она схватила парня за руку и быстрым шагом повела за собой в шатер. Воин не сопротивлялся, понимая, что от него хотят. Когда они вошли в помещение, царица толкнула рослого мужчину на кровать, а сама села ему на колени. И мужчина словно озверел. Он сильно обхватил тело девушки и начал жадно срывать с нее одежду, целуя каждый сантиметр нежного тела. Кларк на секунду охватила страсть, и она позволила ему это делать, подчиняясь крепким мужским рукам. Он прижимал ее к себе все сильнее, испытывая нарастающее возбуждение, но девушка уже стала другой. Горячие поцелуи и сильное тело воина резко стали омерзительны ей. Она моментально охладела к тому, что только что хотела получить. И все из-за того, что зеленые глаза сейчас преследовали повсюду. Расслабленная блондинка отрешенно смотрела перед собой, в то время как парень продолжал срывать с нее одежду и обнимать. Она могла бы его остановить, но мысли о Лексе полностью вырвали из реальности, погружая в грезы о красивой шатенке. Кларк с ужасом осознала, что окончательно и безнадежно обречена. И что теперь делать с этим, девушка не знала.
- Оставь меня! - крикнула она парню, когда он приблизился к ее лицу, требуя поцелуя. Солдат тут же отклонился от царицы. Он смотрел на нее помутневшими глазами, недоумевая о произнесенных словах. Девушка немедленно накинула тунику и отвернулась к стене, все еще пребывая в отчаянии от свои мыслей.
- Я же сказала, уходи. Немедленно, - громко сказала царица, ощущая злость на бедного воина. Озадаченный парень сразу вышел из шатра, оставив в одиночестве подавленную блондинку.
***
Утро следующего дня незамедлительно наступило. Сегодня начнется решающая война, которая сокрушит главного врага Римской империи и расчистит путь к дальнейшим завоеваниям. Легионеры пребывали в приподнятом настроении. Их упрямые, гордые сердца разливались пламенем от приближения скорого сражения. Ярость и боевой настрой придавали сил и уверенности в победе. Царица видела настроения воинов и была довольна царящему боевому духу в армейский рядах.
Через несколько часов силы двух великих государств столкнутся при Гавгамелах.
По мере приближения к боевому полю, уверенность Кларк и воля к победе усиливались. Вдалеке уже виднелись острые копья противников, она прибыли на равнину раньше, чем римляне. Через несколько минут римские легионы уже построились напротив противников. И вот, час настал. Кларк выехала вперед перед солдатами и скомандовала тяжеловооруженной пехоте на построение в знаменитую римскую линию шахматного порядка. В мгновение все легионы превратились в отдельные отряды, каждый из которых был преобразован в три боевые линии: триарии, принципы и гастаты. Именно таким образом Рим уверено завоевывал трофеи в бесчисленных, кровавых сражениях. Персы тоже были готовы. Царица обернулась к противникам лицом и пристально посмотрела на командующего персидскими армиями - царя Ахмеда, сына погибшего Дария. Он стоял позади первой линии пехоты и также неотрывно смотрел на нее. Численность римлян превышала численность персидских солдат, и каждый знал, на чьей стороне будет удача.