Так и не справившись с дрожью, Луси вышла из ванной. Близилась полночь, и больше нельзя было тянуть время. Она уже была готова — чистая, надушенная и дрожащая от страха и возбуждения под легким ночным одеянием. На Луси была атласная ночная сорочка нежного салатного цвета и длинный халат в тон. Все это делало ее очень соблазнительной. Волосы она подняла, небрежно заколов на затылке. Поступила она так в основном из-за того, что подсознательно противилась одной из своих фантазий: ее роскошные каштановые локоны живописно лежат на подушке Патрика.
Свою комнату Луси покинула, движимая одной лишь гордостью. Она ни за что не могла допустить, чтобы Патрик сам явился к ней и устроил сцену у двери.
Прогулка по длинным коридорам к тому крылу здания, где находились его апартаменты, не заняла много времени. Вскоре Луси уже стояла у заветной двери. Но не успела она тронуть дверную ручку, как Патрик сам распахнул дверь настежь, словно какое-то шестое чувство подсказало ему, что та, кого он ждет, уже здесь.
— Почему тебя так долго не было? — резко спросил он, хватая Луси за руку и втаскивая в комнату.
В следующую секунду он уже запирал дверь на ключ.
Несмотря на волнение, Луси обратила внимание на то, что, хотя свет выключен, в комнате довольно светло. Осмотревшись, она увидела, что на одном из огромных окон раздвинуты шторы и в комнату льется серебристый лунный свет.
Патрик был одет в шелковый халат, пояс которого был небрежно завязан, как если бы в течение последнего времени его многократно развязывали и вновь завязывали. Отметив про себя это обстоятельство, Луси испытала облегчение. Патрик волновался, ожидая ее, а это означает, что он тоже не привык к тайным ночным свиданиям.
И вдруг Луси почувствовала, что больше не может ждать. С ее губ сорвался легкий стон самоотречения, и она обвила шею Патрика руками, подставив губы для поцелуя.
Он тотчас прильнул к ним — сначала жадно, словно давая волю давно сдерживаемой страсти, а потом действуя все нежнее и нежнее.
Когда через несколько минут Патрик отстранился, Луси разочарованно вздохнула. Но он вновь прижался губами к ее волосам и прошептал:
— Боже, что ты делаешь со мной... Всю неделю я провел словно в лихорадке. Но этот последний час был самым невыносимым!
Признание Патрика тронуло Луси до глубины души. Бедняжка, пронеслось в ее голове, он тоже страдает. Она взяла его лицо в ладони и приблизила к своему.
— Падди, дорогой мой, у нас ведь вся ночь впереди, помнишь? — Луси провела кончиками пальцев от виска Патрика к его губам. — Ожидание уже позади.
Маккинли тихо застонал и поймал губами ее пальцы. Это произвело на Луси странный эффект — она вдруг вся затрепетала от нахлынувшей с новой силой волны желания, глаза ее расширились, губы приоткрылись и, вместо того чтобы вынуть пальцы изо рта Патрика, она чуть продвинула их вперед. Маккинли принялся легонько прикасаться к ним языком, чем привел Луси в полный восторг.
Ей приходилось читать о том, что умелые мужские ласки способны привести женщину в исступление, но она считала это художественным преувеличением. Однако это оказалось правдой. Иначе почему ее дрожащие ноги вдруг подогнулись в коленках, а голова пошла кругом? Луси поняла, что если сейчас не вытащит пальцы изо рта Патрика, то может потерять сознание!
Собрав остатки воли, она все же убрала руку, несмотря на то что ей очень хотелось оставить пальцы там, где они находились.
А дальше все происходило как во сне. Она медленно стянула с плеч халат, и он упал на пол. За халатом последовала ночная сорочка. Сначала Луси спустила одну бретельку, затем вторую — и вот она уже стоит перед Патриком обнаженная.
Никогда в жизни Луси не чувствовала себя такой желанной. Его жаждущий взгляд обежал ее всю, словно обволакивая, и задержался на полной груди, которая сладко ныла в предвкушении ласк. Луси ощутила ее налитую тяжесть, когда подняла руки, чтобы раскрыть заколку и освободить волосы. Через мгновение ее восхитительные локоны темной массой упали на плечи в живописном и притягательном беспорядке.
— Не уверен, что одной ночи будет достаточно, — глухо произнес Патрик.
Затем он шагнул вперед и подхватил Луси на руки.
В спальне он уложил ее на свое королевское ложе, на котором уже не было роскошного синего покрывала и которое было готово для ночи любви. Луси откинула волосы назад, чтобы они рассыпались по подушке, решив про себя, что раз уж ее фантазиям суждено стать явью, то пусть все происходит по полной программе.