Направляясь к своему “жигуленку”, Глеб помахал рукой Сато и Такэру.
Сато проговорил по-японски:
– Спецслужбам теперь не до вас, мистер Грин, не так ли?
Глеб с усмешкой пожал плечами. Сато показал ему большой палец, а Такэру хихикнул:
– Сколько было шуму!
– Какой-то сумасшедший террорист, – по-японски отозвался Глеб. – Кстати, господин Абэ… Не могли бы вы упомянуть среди своих друзей в посольстве, кому они обязаны своим спасением от этого налета?
Уголки губ Сато чуть заметно приподнялись.
– Да, и кому же?
– Полковнику ФСБ Рюмину. Если б не он, страшно представить, что здесь творилось бы.
Сато поклонился:
– Проинформирую об этом кого следует. Благодарность наша безгранична.
Глеб поклонился в ответ, сел в машину и уехал. Задумчиво глядя ему вслед, Сато проговорил:
– Вижу, сила его велика.
– Знал бы ты, насколько она велика, – с гордостью произнес Такэру.
Сато с грустью взглянул на брата.
– Главный принцип самурая, – сказал он, – хочешь одолеть врага, готовься к смерти. А ты, Такэру, даже к поражению не готов.
Младший брат возразил с улыбкой:
– Главный принцип самурая, Сато-сан, сначала побеждай, потом сражайся. Победа у меня здесь, – Такэру коснулся пальцем своего лба, – а смерть врага я приму без подготовки.
Пряча улыбку, Сато отвернулся и спросил.
– Где ты провел ночь, негодник?
Младший брат вздохнул:
– Пилить будешь, как Илью жена?
Сато озадаченно обернулся. Красный от смущения Такэру стоял, уперев взгляд в землю.
О неудавшемся своем аресте Глеб рассказывать Даше не стал. Но об освобождении Такэру и Стаса (после утреннего эпизода с деревянной скалкой), конечно же, доложить ей был обязан. А Виталий Петрович Лосев, позвонивший вечером, безусловно, знал уже о том и о другом.
– Избегаешь встречи со мной? – спросил он напрямик.
– Откладываю, – поправил Глеб. – Но очень ненадолго.
– Шустрым, смотрю, стал.
– А кого бояться?
Олигарх усмехнулся:
– Ну да, на Лубянку теперь наплевать.
– Ага, – подтвердил Глеб, – Лубянка приболела.
После короткого молчания Лосев буркнул:
– Спасибо, под придурка больше не косишь.
– Так ведь надобность отпала, – простодушно признался Глеб.
– А была такая надобность?
– Теперь вы, Виталий Петрович, под простачка работаете.
Лосев вновь помолчал и осведомился.
– Дашка у тебя?
Даша, прижимающая ухо к трубке, крикнула:
– Тебе-то что?! Родственные чувства проснулись?!
А Глеб спокойно ответил:
– Даша у меня. За безопасность ее не волнуйтесь.
– Я не волнуюсь, – заверил олигарх. – Теперь это твоя личная проблема.
– Само собой, вы для этого меня и наняли, – сказал Глеб и дал отбой.
Даша погладила его по волосам.
– Не переживай. Такое, увы, не редкость.
– Еще чего! – отмахнулся Глеб. – Переживать из-за этого “клыка”…
– Я не про дядьку.
– А про кого?
– Про Катю, которая продала Стаса.
Глеб воззрился на нее в изумлении.
– Как ты угадала?
– Я не гадала, дурак! – рассердилась Даша. – Я твои мысли читаю! Пора бы привыкнуть!
Глеб вздохнул:
– Ну разумеется. Знаешь, пойду-ка я, пожалуй…
– Я тоже, – перебила Даша.
– Что, интересно, ты тоже?
– Тоже пойду работать над статьей о ритуалах.
Теперь Глеб обалдел по-настоящему.
– Ведьма, – пробормотал он. – Ей-богу, ведьма!
Даша смотрела на него с насмешкой, уперев руки в боки.
– Помнишь, я тебя предупреждала? А ты мне что ответил?
Утром перед уходом в школу Глебу позвонил полковник Рюмин.
– Линия не прослушивается? – осведомился он как бы в шутку.
– Всё чисто, – заверил его Глеб.
– Тогда позвольте сообщить, что начальник мой несколько… вышел из строя.
– И куда при этом вошел?
– В психоневрологический стационар. Не знаю, надолго ли.
– Надейтесь на лучшее, Борис Викторович.
– Вашими бы устами, Глеб Михайлович, вашими бы устами, – хохотнул полковник. – Шум, кстати, поднялся невообразимый. Звонил министр иностранных дел, потом – премьер-министр, потом – сам президент. Я замучился рапорты писать.
– Полагаю, ваши заслуги отметили?
– Как ни странно, да. Посол Японии представил меня как спасителя, так что…
– Поздравляю, Борис Викторович.
– Спасибо, Глеб Михайлович. Пока я исполняю обязанности заболевшего генерала, а там… В нашем ведомстве сложно что-либо предсказать.
– Ничего, – успокоил Глеб, – если вас попробуют обойти, вы обезвредите еще какого-нибудь террориста.
– Если под руку подвернется, – усомнился полковник. Глеб нетерпеливо взглянул на часы.
– Подвернется, Борис Викторович. Их у нас – как собак нерезаных.
Полковник покашлял.
– Кстати о террористах. Вчера при выходе на задержание генерал Святов при мне надевал пальто. Глеб Михайлович, у него под пальто никакого автомата и никаких гранат не было. Как вы думаете, где он их взял?
– Мало ли… – пожал плечами Глеб. – Вы у табачного киоска по пути не останавливались?
– Остроумная версия, – насмешливо заметил полковник. – Непременно ее отработаю. Всего доброго, Глеб Михайлович.
В трубке раздались гудки.
Глеб ринулся на кухню и проглотил остывшую яичницу, приготовленную Дашей. Затем опрокинул в себя чашку чуть теплого кофе. Даша наблюдала за этим завтраком с осуждением.
– Вот не буду ворчать, не буду! Потому что я не такая! – уговаривала она себя.
Глеб рассмеялся и, чмокнув ее в лоб, выскочил в прихожую.
– Тренируйся, – подмигнул он, надевая куртку. – Повторяй наизусть заклинания.
Даша застегнула на его куртке “молнию”.
– Я, между прочим, волнуюсь, – призналась она.
– Еще бы! Пугать Белого призрака – не фунт изюма. Сегодня, родная, у тебя как бы премьера.
– Ты за мной заедешь?
Глеб открыл входную дверь.
– За такой дурацкий вопрос ведьму надо дисквалифицировать, – сказал он и вышел.
Дверь захлопнулась, и Даша показала ей язык. Затем она подошла к телефону и набрала мобильный номер Стаса.
– Да! – неприветливо отозвался рыжий.
– Дрыхнешь, что ли? – предположила Даша.
– Кто это?.. Даш, ты? – Голос Стаса потеплел. – Какое там дрыхну… С шести утра на ногах.
– Молодец. Обещание свое помнишь?
– Насчет аппаратуры? Так из-за нее и кручусь. Вчера, сама понимаешь… я был не в форме.
– Так тебе и надо, – сказала Даша. – Жалеть тебя не собираюсь.
– При чем тут жалость? – буркнул Стас. – Просто я не могу пока найти таких усилителей, какие ты заказывала. Сейчас вот загляну в два-три местечка…
– В чем загвоздка-то? – осведомилась Даша.
– Как это в чем? Ты хочешь, чтоб можно было прямо под открытым небом врубать и чтоб мощность была, как из пушки. Такая аппаратура в ресторанах не валяется! – В голосе рыжего прозвучала обида.
– Ну ладно, Стасик, ладно, – примирительно произнесла Даша. – Поторопись, все должно быть под рукой.
– Даш, я все понимаю. Иду работать, – ответил Стас и дал отбой.
Сжимая телефон, Даша смотрела в пустоту.
– Ничего ты не понимаешь, рыжик, – пробормотала она. – Никто из вас ничего не понимает.
День в школе проходил обыкновенно, и погода вполне ему соответствовала: не тепло и не холодно, сыро – но без дождя. Заурядный московский день середины марта.
А после третьего урока, на перемене, по коридорам школы понеслись крики: “Физкультурнику плохо!” Глеб выбежал из столовой и с ватагой учеников помчался к кабинету директора.
Семен лежал на полу, длинный как верста, едва умещаясь в комнатушке секретаря. Возле него суетились завуч и пожилая химичка. Рядом толпились школьники. “Пропустите меня! – визжала девчонка-секретарша. – Надо вызвать “скорую”! “Пробравшись к неподвижному Семену, Глеб присел перед ним на корточки. Пушистые усы физкультурника обвисли, глаза были выпучены, и на лице застыло выражение ужаса. “Скорая помощь” тут была уже бесполезна, и даже Глеб помочь был не в силах.