— Мне нужен мощный источник энергии для системы иллюзий, способной скрыть весь конвой.
Она никогда не слышала о настолько большой системе и выгнула бровь.
— Разве кубы не вырабатывают достаточно энергии?
Ноа покачал головой, отчего его темные волосы скользнули по щекам.
— О, они вырабатывают более чем достаточно, просто я не могу подсоединить их к нашим системам. Наталья пыталась, но безуспешно, — он расстроено вздохнул. — Нужно закончить как можно скорее, ведь все мы знаем, что проклятые хищники могут напасть в любой момент.
— Я уверена, ты найдешь решение, — Лаура снова посмотрела на куб и поразилась тому, что Ноа вообще мог с ним работать.
Он кивнул, но она увидела на его лице отпечаток напряженности. Срочность и неразрешимость поставленной задачи давили ему на плечи. Лауре не нравилось видеть его таким. Она была настолько сосредоточена на его высокомерии и невосприимчивости, что ей и в голову не приходило, под каким давлением он жил. Осмотрев лабораторию, Лаура заметила доску с длинным перечнем ремонтных работ. Она знала, что Ноа помогала целая команда, но его имя было написано небрежным почерком возле большинства пунктов в списке.
— Я должна позволить тебе вернуться к работе, — Лаура протянула ему куб.
— Значит, ты считаешь, что ситуация прояснилась, — вытянув перед собой ноги, Ноа оперся ладонями на край стола.
— Да.
Он схватил ее и, дернув вперед, поставил у себя между ног. У нее дико заколотилось сердце, а пульс начал зашкаливать. Голосок в голове кричал отстраниться, бежать. Но Лаура осталась там — рядом с Ноа, впитывая тепло его тела.
— Ситуация не прояснилась, Лаура, — заведя руку ей за спину, Ноа схватил конец ее косы. Он осторожно стянул резинку и начал расплетать пряди.
— Ноа…
— Боже, как же я люблю слышать свое имя на твоих губах, — закончив расплетать волосы, Ноа рассыпал их по плечам Лауры. — А твои волосы… великолепны, — он смотрел ей прямо в глаза и не отводил взгляда. — Вчера вечером, лежа в постели, я мог думать лишь о том, как они будут скользить по моей голой коже.
— Мы не можем, — у нее сбилось дыхание.
— Почему нет? Два одиноких согласных взрослых человека. В этом нет ничего плохого.
Но Лауру терзало кое-что другое. Она интуитивно знала, что Ноа представлял для нее опасность — не телу, а чему-то глубоко внутри. Чему-то, покрывшемуся толстой коркой льда, разбить которую Лаура слишком боялась.
— Я не могу.
Притянув ее ближе, он начал теребить пуговицы надетой на ней рубашки.
— Ты такая строгая и опрятная, что мне хочется тебя испачкать. Увидеть, как идеальная капитан Блэдон становится немного дикой.
— Я не дикая, — и никогда не была.
— Зачем ты пришла, Лаура?
— Чтобы прояснить ситуацию…
Ноа поставил ее вплотную к себе и соприкоснулся с ней носами.
— Скажи правду.
— Я говорю правду!
— Чушь. Твоя работа — раскрывать истину. Неужели ты думаешь, что я поверю тебе и не распознаю ложь?
«О, Боже», — Лаура сглотнула.
— Я хочу больше, — сказала она надломленным шепотом, словно против воли.
— Больше чего, сладкая? — суровое выражение лица Ноа смягчилось.
— Больше тебя. Я хочу больше.
Он завладел ее губами, и она ухватилась за него, целуя в ответ. Лаура застонала ему в рот.
«Господи», — точно так же, как в спортзале, только лучше.
Уцепившись за плечи Ноа, Лаура вжалась пальцами в его мягкую футболку и твердые мускулы под ней. Поцелуй был битвой, в ходе которой каждый пытался поглотить второго.
Ноа спустился к горлу Лауры и прихватил его зубами, посылая по ее телу дрожь.
— Сладкая, ты такая вкусная, и ощущать тебя так хорошо. Я хочу увидеть, как твои волосы разметаются по моей постели, пока я тебя трахаю. Черт, я хочу держаться за них, когда ты будешь сосать мой член.
Грубые слова должны были отрезвить ее. Никто не говорил с Лаурой в таком тоне. Но почему-то у нее намокло нижнее белье.
Пососав кожу, Ноа укусил чувствительное место, где шея переходила в плечо. Лаура застонала.
— Давай пойдем в мою каюту. Мы сможем веселиться и трахаться, пока сумасшествие между нами не перегорит.
На сей раз ее желание охладилось. Разве этого она хотела? Быстрого секса, пока они не устанут друг от друга? Она знала, что в связях на одну ночь нет ничего зазорного, и многие одинокие жители базы так справлялись с напряжением.
Вот только однажды у Лауры было большее.
Поэтому слова Ноа пробили трещину в ледяной корке и породили боль. Нет, Лаура не собиралась возвращаться к горю и страданиям. Сглотнув, она высвободилась из его рук.