— Прости… но это не то, чего я хочу.
Ноа прищурился. От страсти черты его лица будто заострились, стали жестче.
— Что ты имеешь в виду? Ты хочешь колечек и сердечек?
— Нет. Боже, нет, — Лаура ничего не хотела. Она поставила точку.
— Хорошо, потому что я только трахаюсь и не впутываюсь в дерьмо вроде отношений.
— Вот как? — у нее напрягся живот. — Но когда-то ты был женат.
— Да, и брак научил меня, что любовь — огромная вселенская ложь, — резко рассмеялся Ноа. — Рекламный ход торговых компаний, чтобы лучше продавались цветы и конфеты.
Лаура покачала головой. Прежде она любила, и любовь была удивительной, утешительной, страстной, поддерживающей. Когда Лаура потеряла Джейка, тот день стал худшим в ее жизни. Как и она, Ноа тоже был ранен, только иначе. Лаура тихо бесчувственно рассмеялась.
— Я ничего не хочу, ладно? Давай притворимся, что ничего… — она помахала между ними рукой, — … никогда не происходило.
Лаура отстранилась, и Ноа тут же схватил ее за руку.
— Черт, нет. Неужели ты думаешь, что наш огонь затухнет сам по себе?
— Затухнет.
— Он слишком сильный, чтобы затухнуть, Лаура. Он уже охватил нас обоих. И будет лишь разгораться.
Она чувствовала, как трещина в ее броне становится все шире. Отчасти Лаура испытывала голод и желание прикоснуться к Ноа.
— Нет, — она заставила себя говорить твердо. — Хорошего дня, Ноа.
Развернувшись, Лаура направилась к двери, но на сей раз не сбегала. Она сама решила уйти и полностью контролировала ситуацию.
— Лаура?
Она пошатнулась. Ей очень, очень хотелось обернуться. Черт, ей хотелось броситься к Ноа и согласиться на его предложение.
Но Лаура заставила себя уйти и не оглядываться.
— Черт возьми, Ноа, что с тобой сегодня? — стукнув клавиатурой по столу, Элл повернулась к Ноа и хмуро посмотрела на него.
Он столь же хмуро посмотрел в ответ, но ничего не ответил. Ноа был в дурном расположении духа. Ничего нового.
— К данному моменту ты должна была уже привыкнуть.
— Я думала, что привыкла, но сегодня ты перешел на новый уровень, — Элл подошла ближе, и ее угрюмость сменилась обеспокоенностью. — Волнуешься из-за системы иллюзий для конвоя, да?
Ноа чуть не закатил глаза. Элл не умела злиться или обижаться дольше тридцати секунд. С Маркусом она была точно такой же, топая ногой из-за рисков, которым он подвергал себя на миссиях. Маркус быстро успокаивал ее, перекидывая через плечо и унося в их каюту. И Ноа не желал думать, чем они там занимались.
Размышления о сексе приводили его к мыслям о Лауре.
«Твою мать».
— Все хорошо, Элл, — он взял один из энергетических кубов. — Не парься.
Ноа в сотый раз занялся изучением инопланетных деталей. Да, он нервничал из-за системы иллюзий, но истинная причина его дурного настроения была ростом примерно пять футов восемь дюймов[3], с темно-рыжими волосами и зелеными глазами.
Ноа снова и снова проигрывал в голове случившееся здесь, прямо у его стола. И гадал, в какой момент сделал что-то не так. Ноа прижал кулак ко лбу. Он всегда понимал приборы и компьютеры лучше, чем людей. Еще в детстве он опережал одноклассников — гораздо старше него — на занятиях для продвинутых детей. Ноа никогда не был из тех, кто совершенно не вписывается в социум, но все равно плохо разбирался в эмоциях. Также он никогда не обладал тактичностью.
А Лаура под своей опрятной внешностью скрывала множество эмоций.
Ноа положил куб обратно на стол. Возможно, она ничем не отличалась от Калины. Та показывала ему маску красивой заботливой женщины, пока не заполучила на палец кольцо с огромным бриллиантом. И тогда она превратилась в первоклассную суку, ясно давшую понять, что вышла замуж за банковский счет. В тощем теле Калины не было ни единой клетки честности.
Но интуиция подсказывала Ноа, что Лаура ничем не похожа на его бывшую жену.
«Черт. Просто прекрати думать о ней, Ким».
Он принялся мстительно рассматривать энергетический куб.
Тонкая рука хлопнула по столешнице рядом с ним.
Глянув на симпатичное лицо Элл, Ноа изумился ее нескрываемому упрямству.
— Ноа, я привыкла иметь дело с упертыми властными солдатами. Для меня один высокомерный гений — мелочи. Выкладывай, в чем дело?
— Элл, мне нужно работать…
— Нет, — твердо заявила она. — Я не дам тебе увильнуть. С тобой что-то не так, а я — твой друг, — ее тон смягчился, но она оставалась серьезной. — Что случилось?