НОА
Автор: Карли Кин
Серия: Сердечные врачи, №1
Перевод выполнен для группы Wombooks (https://t.me/+Uk0_wA948U84NGYy)
Перевод, редактирование и вычитка: Полина (@doydxhh)
Оформление: stp_books (https://t.me/+m08DPkMMvntiOWYy)
Оформление обложки: 𝐒𝐀𝐕𝐁𝐁𝐎𝐎𝐊 (https://t.me/savvbook)
Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу-переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Чрезвычайная ситуация в сердце
Ноа
Я заканчиваю с переломом бедра в палате №6 и оформляю документы для госпитализации пациентки, надеясь, что ее пожилой муж, дочь средних лет или кто-то еще сможет позаботиться о ней дома, пока она будет восстанавливаться. Конечно, я никогда этого не узнаю; я вижу пациентов, зачастую, только однажды, когда они поступают в отделение неотложной помощи.
Некоторые поступают с аппендицитом, с инсультом, с сердечным приступом, кто-то даже с желудочными спазмами, которые оказываются родовыми болями. Они приходят со сломанными лодыжками, разбитыми носами, сломанными ребрами, приходят с порезами и ушибами, грыжами и гематомами, кровотечениями из носа и наркотической комой. Иногда пациенты приходят со странными вещами – на прошлой неделе у нас был парень с лампочкой в прямой кишке – а иногда они приходят по печальным причинам, например, с младенцами, которые уснули и не проснулись. Еще слишком часто приходят пьяными, под кайфом, с суицидальными наклонностями или жертвами неприятных несчастных случаев. Слишком часто они приходят с травмами, от которых желудок выворачивается наизнанку. А иногда люди поступают уже мертвыми.
Как моя жена.
Моя покойная жена, Эбби. Ее нет уже четыре года.
Я видел ее тело после аварии. Джеймсу было неполных два года, и он поднял крик, когда мы оставили его с родителями Эбби, чтобы покататься на лыжах в долине Ханаан в честь нашей десятилетней годовщины. Но это был не самый долгий крик, потому что мама Эбби предложила ему печенье, и он очень быстро перестал плакать. В машине Эбби была так взволнована, что практически подпрыгивала на своем сиденье. Когда мы встречались, она была звездой футбола и всесторонней спортсменкой в Северо-Западном университете, но она была так занята моим обучением в медицинской школе, потом в ординатуре, а потом так занята Джеймсом, что у нее не было возможности покататься на лыжах с нашего медового месяца.
Я предупредил ее: снега было достаточно, чтобы кататься на лыжах, но не настолько, чтобы он закрывал предметы ландшафта, которые могут стать препятствием. Я предупредил ее, чтобы она надела шлем.
— Не глупи, — сказала она. — Я останусь на трассе. Ты пойдешь дальше и пройдешь промежуточный этап без меня; ты же знаешь, что мне нравится склон для кроликов.
Мы так и не узнали потом, как она с него сошла. Или как кончик ее лыжи зацепился за корень дерева под поверхностью снега, или как этот толчок мог подбросить ее в воздух и ударить о ствол дерева. Ее травма головы даже не выглядела через чур серьезной.
Она была просто мертва.
Некоторое время после этого я тоже мог быть мертв.
Но Рейчел вытащила меня из этого. Она поехала на юг в снежную бурю и ворвалась в парадную дверь моего дома (моего и Эбби, дома, который мы планировали заполнить детьми). С тех пор она присматривала за мной и Джеймсом. Она переехала ко мне и превратила комнату над гаражом, которая должна была стать моей мужской пещерой, в свою студию скульптора, и теперь она управляет моей жизнью.
Могло бы быть и хуже. У меня есть Джеймс, который является самым милым человеческим торнадо на свете, и который смотрит на меня мамиными карими глазами, когда хочет еще одно печенье. Кроме того, я знаю, что моя сестра любит нас.
А у меня есть моя работа – чинить людей. Мы берем нашу волшебную ленту, суперклей, швы и зелья, и чиним то, что можем, и в большинстве случаев это помогает.
Однако, в некоторые дни этого недостаточно. Но сегодня все хорошо. Ранее к нам поступили четыре пациента после ДТП (одно легкое сотрясение мозга, одна сломанная рука, разорванная печень, которая сразу же отправилась в хирургическое отделение, и один пойманный и отпущенный без медицинских проблем). Была пьянка и бытовуха на двоих, и Код Браун (сильный понос). Плюс маленькая старушка с переломом бедра. Сегодня никто не умер, и это действительно хорошая смена в неотложке.
Я перепроверяю рентгеновские снимки перелома моей Лол, чтобы убедиться, что я ничего не пропустил, а затем вижу подпись конкретного рентгенолога, который сделал эти снимки, и моя ночь становится немного лучше, потому что прекрасная Калинда Уайт работает в мою смену. Теперь я все решил: я сбегаю в радиологию и спрошу ее о снимках. Мне не нужно этого делать, потому что она знает, что делает, и пленки ясны как день, но мне нужно хоть какой-то повод.
Я начинаю бодро шагать по коридору, напоминая себе, что мне действительно не следует этого делать. В больнице нет политики борьбы с отцовством, и, похоже, среди моих коллег всегда хватает знакомств, но Калинда намного моложе меня. Она кажется такой милой и всегда дружелюбной.
А еще у нее потрясающая задница. Она похожа на перевернутое сердце: круглая и упругая. Она так и манит потрогать ее.
Я, конечно, не делаю этого. Не хочу быть жутким гадом, а тем более домогаться на рабочем месте. Но, черт возьми, я постоянно думаю о том, чтобы прикоснуться к этой заднице.