— Не актерствуй, — он обошел меня и быстро направился в сторону вагона.
Логика железная, конечно
.
Я убрал шпагу, оглянулся и окликнул его:
— А если бы ты не получил денег?
Он остановился у самых дверей вагона, заставив плащ на плечах чуть качнуться, и коротко посмотрел на меня через плечо.
— А некроманты привыкли к холоду, бедности и грязи.
И скрылся в поезде.
Я глубоко вздохнул, скрипнул зубами (но не как он делает!) и быстро направился за ним, придерживая свою шпагу на поясе.
Нет, он мне точно теперь это будет припоминать всю жизнь!!!
А я ведь почти ничего не сделал!!!
I
3 октября 24
Где-то в Эллариусе
15:23
Поездка конечно была… так себе.
Почту всю дорогу Энд упрямо молчал. Он, подперев одной рукой голову и нахмурившись, молча смотрел в окно, игнорируя мои попытки завести разговор. Его, кажется, даже не волновало то, что ужасно трясло поезд, жутко дребезжала дверь в купе, потому что не закрывалась, мигала сломанная лампа прямо у него над головой…
Энд ни на что не реагировал, изредка приоткрывал глаза, иногда проверял кинжал в кармане…
Один единственный раз он вышел в коридор, но вернулся довольно быстро, с грохотом захлопнув за собой дверь купе. Конечно, она не закрылась, но грохот на весь вагон это обеспечило.
И все время, черт побери, молча!
Поэтому я, закинув ногу на ногу, так же упрямо молча (хотя получалось, если честно, отвратительно) буравил его взглядом. Энд не реагировал, и меня это бесило до такой степени, что спустя какое-то время я все-таки не выдержал и резко наклонился вперед, ухватившись одной рукой за сидение:
— Что за дела?!
Он раздраженно посмотрел на меня, не поворачивая головы.
— Что?
— Ты собрался меня игнорировать?!
— Да.
Я задохнулся из-за его тона и скрипнул зубами:
— Я не собираюсь продолжать это, если ты собираешься ненавидеть и избегать меня.
Он все-таки соизволил устало повернуться ко мне, и я тут заметил новый шрам на руке над татуировкой (он закатал рукава рубашки). Опять умудрился что-то натворить.
— Я не говорил, что я тебя ненавижу.
— А как еще это назвать?! — я озлобленно посмотрел на него, резко откидываясь назад. Чуть не ударился головой о стену и поморщился. — Если ты меня избегаешь, зачем поехал?
— Ты же и так это знаешь.
— Знаю, тебе нужны деньги! Но мы не сможем работать, если…
— Да, мне нужны деньги, — он резко оборвал меня, наклонившись чуть вперед. — А тебе нужен я, потому что с другими некромантами ты работать не в состоянии.
— Да, и я это признаю, — я пожал плечами и заложил руки за голову, отвернувшись. Вот же ж.
Да, он мне нужен.
Только из-за работы, разумеется.
— Хотя я все равно не понимаю, почему ты тогда вообще потащился на этот квест, если ты не можешь работать ни с кем, — он устало посмотрел на меня, скрестив руки на груди
— Ты мог престиж заработать и по-другому.
— Это как же? — фыркнул я.
— Так же, как и все твои знакомые, — фыркнул Энд, откинувшись назад на сидении. — Они платят «грязекопателям» вроде нас, чтобы они делали все работу, а потом престиж и бумажки меняют на деньги.
Я подозрительно посмотрел на него, нахмурившись. Поезд в этот момент исчез в туннеле, заполненном белоснежным туманом, и под потолком автоматически включилась голубая лампа, превращая купе в больничку или кабинет для допросов.
— Извини, но это незаконно. Что ты несешь?
— О, поверь!!! — Энд хохотнул, заложил руки за голову и криво усмехнулся. — Мы работаем, а вы платите копейки и повышаетесь в лиге. Ничего личного. Это бизнес, куколка.
Дальше мы ехали молча.
Я, хмурясь, достал из внутреннего кармана пальто тонкую записную книжку, в которой своим мелким почерком черными чернилами помечал, как скоро и кто повысился в лиге, и быстро начал считать на полях.
Зарабатывать престиж за счет других было банально незаконно и считалось реальной подделкой документов, ведь именно престиж показывал, заказы какой категории может брать человек.
Сегодня было пасмурно, поэтому я не слишком обращал внимания на пейзаж за окном.
Но в какой-то момент мне начало казаться, словно эта серость начинает поглощать все, включая наше купе.
I
3 октября 24
Эллариус, вокзал в 3 милях от городка Бэланс
19:20
Я спрыгнул с верхней ступеньки поезда и внимательно оглянулся.
По станции кружил туман, но не призрачный. Скорее всего просто дым от двигателя. В нем все время растворялись и появлялись какие-то люди (в основном, кажется, обычные рабочие. Вроде ремесленников и дипломатов). Он кружил по довольно аккуратной платформе, отделанной черной брусчаткой. Платформа была двойной, и от одноэтажного здания напротив меня отходил высокий навес, который соединялся с крышей точно такого же здания на платформе за рельсами за моей спиной.
На станции был один единственный фонарь. Классический, латунный, с очень бледным светом и с ярко-голубой жидкостью, текущей по разрезу опоры (изобретатель назвал это «эфиром». Он заявлял, что эта штука создается при взаимодействии классических призраков с водой. Что-то там про смесь и нагрев эктоплазмы… Я не шарю, если честно), и тонкими, покосившимися и потрескавшимися от времени часами. Одна из трех стрелок отвалилась, у второй отсутствовал конец…
Провинция.
Я раздраженно поморщился и достал из внутреннего кармана пальто свои медные часы на длинной цепочке.
19:20:45
Поезд, на мое удивление, приехал вовремя.
Я машинально перехватил свою шпагу и равнодушно повернулся к Энду, который, к моему искреннему ужасу, почему-то разглядывал брусчатку, опустившись на одно колено. Он стянул одну из своих черных перчаток и задумчиво поскреб выступ.
Я, быстро оглянувшись, наклонился к нему:
— Ты что творишь?!
Он моргнул, убрал с лица волосы и как-то задумчиво посмотрел на меня.
— А?..
— Что ты творишь?
Энд раздраженно посмотрел на меня, поднялся, одернул капюшон и, смотря чуть в сторону, задумчиво ответил:
— Там следы эктоплазмы на земле.
Я нахмурился, машинально стрельнув взглядом в сторону вокзала и понизив голос:
— И?
Энд покосился на меня, опустил руки в карманы и пожал плечам:
— Сам посуди. Рельсы металлические. Латунный фонарь. Поезда. Здания и крыша, обшитые металлом. А еще судя по тому потертому объявлению, — я быстро оглянулся, скользнув взглядом по печатям на бумажке на пробчатой доске. — Здесь есть в достатке соль, лаванда, обереги, мята, серебро и прочее, как и должно быть на любом вокзале. Следовательно, призраку здесь взяться некуда. Выводы?
— Хочешь сказать, кто-то здесь таскает эктоплазму?
Энд неопределенно повел плечом, быстро обводя взглядом вокзал:
— Я не детектив, но на пассажирских станциях это банально незаконно, а рядом, насколько я знаю, других нет.
Я решил ничего не говорить, вместо это неопределенно повел плечом и быстро направился к зданию. Прежде чем потянуть на себя обычную, недорогую, но тем не менее довольно элегантную дверь (насколько это возможно для подобного захолустья), я посмотрел на Энда через плечо:
— Пока не показываем вида.
Он закатил глаза и скрестил руки на груди.
Я дернул на себя дверь, включил в половину мощности свою улыбку, которую я называл «для дураков», и прошел внутрь.
Во-первых, я сразу обратил внимание на запах.
Слишком резкая смесь мяты, лаванды, ладана и какой-то еще гадости. Помимо табло с расписанием (самым обычным, бумажным и исчерканным ручкой, даже без подсветки, ужас), здесь же болталась куча всяких бесполезных оберегов, на полу валялся, сваленный прямо в кучу, чей-то багаж…
Я оглянулся и, продолжая улыбаться, быстро подошел к, видимо, кассе. На меня поднял взгляд от газеты какой-то мужчина в криво надетой фуражке. На руке кожаный оберег с серебряной пряжкой, прическа и усы, давно вышедшие из моды, небрежно брошенный мундштук со все еще зажжённой сигаретой, пепел от которой сыпался прямо на стойку…