— Не спеши, — Явор снова открыл какой-то файл и уставился на экран. — Шефа нет на месте. Дает пресс-конференцию в провинции по делу того наркобарона, помнишь? Ну, которого застрелили. Однако вчера он приказал привлечь тебя к моему расследованию. Так что считай, я тебя привлек.
— Спасибо.
— Не за что.
Явор бросил ей на письменный стол толстую картонную папку с материалами.
— Давай, знакомься.
В комнате и вправду стоял какой-то сладковатый запах.
«Индонезийская травка», — отметила Ванда.
Она отодвинула от себя папку и встала.
— Ты куда?
— Схожу к компьютерщикам. Пусть дадут мне новые пароли.
— Для этой цели у тебя есть почта.
— Мой аккаунт блокирован. Кто-то рылся у меня в компе?
— Не думаю. Если только уборщица разговаривала по скайпу с сыном, который в Голландии.
Однако Ванда уже вышла из комнаты. Кроме того, шутка Крыстанова вполне могла и не быть шуткой.
Справившись с паролями и проверив свою почту, Ванда решила спуститься вниз и выпить кофе из нового автомата. Она забыла нажать кнопку для сахара, поэтому кофе получился очень горький и какой-то водянистый. Сначала Ванда хотела вылить его в горшок с пыльным фикусом, стоявшим в углу, и взять новый кофе, уже сладкий, но передумала. Она совсем забыла, что ей надо худеть. А сахар в кофе незаметно влиял на организм, кроме того, наносил вред сердцу.
«Все вредно для сердца, — подумалось Ванде. — Особенно для моего».
Она отхлебнула из стаканчика. Не так уж плохо. Только, неизвестно почему, кофе был холодный.
Потом она вернулась в комнату и до обеда читала материалы из папки.
Где-то в полвторого позвонил телефон, и Ванда с удивлением увидела, что звонит шеф. В последние полгода она его ни разу не слышала. Нельзя сказать, что обрадовалась его звонку, — ведь это он подписал приказ о ее переводе. И все-таки, за ту секунду, которая ей понадобилась, чтобы нажать на нужную кнопку, Ванда почувствовала, как кровь прилила к щекам, словно она была в зале для фитнеса, а не на рабочем месте. По всему видно, возвращалась та, прежняя жизнь. Она глубоко вдохнула. Вот сейчас, сейчас… Звонок окажется сильным ударом, и она должна будет удар держать… Сколько она ждала этого звонка. Сколько ждала…
— Слушаю.
— Беловская, привет. Ты новости смотрела?
— Нет, зачем?.. Какие новости?
— Те, которые только что закончились.
— Нет, — Ванда почти обиделась. — Я ведь на работе.
— Тогда зайди на сайт телевидения и посмотри. Обрати внимание на чрезвычайный репортаж. А потом перезвони мне.
Ванда сразу отыскала клип с репортажем. Его поместили отдельно от другого материала. На всякий случай, она посмотрела всю новостную передачу. Клип был короткий — всего семнадцать секунд, да и качество оставляло желать лучшего. Несмотря на это, было видно, что какой-то мужчина стоит на коленях со связанными за спиной руками, а на голове у него черный капюшон. Где-то на десятой секунде чья-то нога толкает мужчину, он падает плашмя, перекатывается на бок и застывает. На этом клип заканчивался. Ванда посмотрела его несколько раз, причем, останавливая в разных местах. Даже увеличивала изображение, но это ничего не дало. Было слышно, что мужчина с капюшоном на голове что-то говорит, но ничего нельзя было понять. Это было до того, как его ударили. Потом, когда он уже упал, Ванде показалось, что она слышит какой-то тихий, жалобный скулеж из-под капюшона. Однако качество звука и картинки оставляло желать лучшего, и потому Ванда решила непременно отправить клип в лабораторию на экспертизу.
На фоне клипа звучал голос ведущей, которая читала послание от похитителей. В нем говорилось, что клип аутентичный, а мужчина, показанный в нем, — писатель Эдуардо Гертельсман, которого похитили накануне вечером и удерживают неизвестно где. Похитители хотят за него выкуп в два миллиона евро и дают семьдесят два часа. Затем шли обычные в таком случае предупреждения в адрес полиции, чтобы она не вздумала что-то предпринять, потому что в таком случае заложник будет убит.
«Что за чушь?» — подумала Ванда.
Ей казалось, что она смотрит плохой любительский фильм, режиссер которого сам насмотрелся плохих любительских фильмов.
Телефон снова зазвонил.
— Ты там что, уснула?
Голос шефа звучал нервно, хотя нельзя было утверждать, что он злится. Ванда почти обрадовалась, так как уже давно привыкла улавливать отрывистую металлическую вибрацию, появлявшуюся, когда дела действительно были серьезными.
— Но ведь нужно же все посмотреть.
— И что ты об этом думаешь?