Приезд Яши Гордина откладывается. Он звонил, сказал, что твой сборник они хотят издать под названием ХОЛМЫ. Если ты на это не откликнешься, они будут считать, что ты согласен.
Меня мучают предчувствия, кажется, будто на сей мир надвигаются с родных полей "минуты роковые". А что говорит кассандровская часть твоей души? О чем кричит твой золотой петушок?
Обнимаю,
Игорь.
26 марта 1990
Дорогой Иосиф!
Как договаривались, посылаю тебе Женюру в набранном виде. Стихи будут подравниваться при окончательной отпечатке и исправлении ошибок, но состав меняться не будет. Ждем предисловия-послесловия и низко бьем челом.
Вкладываю также портреты визитеров с исторической родины. А там, где мы с тобой, — заметь — над твоей головой справа — картина, изображающая, по замыслу художницы, два лика Блока. Символическое совпадение? (Мы ведь о нем говорили недели три назад, помнишь?)
Сделал себе копию подборки стихов из 61-го "Континента". Еще раз убедился в правильности первого впечатления — красиво и хладно до жути. Ястреб, удаляющийся кругами вверх. Очень высокий тон — это я имел в виду, говоря, что "Осенний крик ястреба" становится все больше и больше автобиографией. Очень хочется заучить наизусть хотя бы половину (заучивание — форма обладания в любовных отношениях со стихами). Кажется, уже набралось на порядочный новый сборник? Когда ждать?
Обнимаю,
Игорь.
Mr. Joseph Brodsky
May 31, 1990
Дорогой Иосиф!
Еще раз спасибо за приглашение и за чудный вечер. Все же немало славных лиц и личностей ты сумел собрать вокруг себя к пятидесяти годам.
Может быть, тебе будет интересно узнать, что заразительная сила твоих стихов на убыль не идет, потому что в русских компаниях — сам был много раз свидетелем и участником — после третьей рюмки часто срываются на декламирование их, вместо того чтобы — как должны были бы нормальные люди — петь романсы и окуджансы. Хуже того — из верных источников знаю, что они используются по-прежнему для соблазнения прекрасного слабого пола. Если бы мне довелось произнести тост в твою честь, я бы построил его в стиле воплей того клеветника и хулителя, который обязательно бежал за колесницей римского триумфатора (острая приправа): "Не за тунеядство нужно было судить этого рифмоплета, — сказал бы я, — а за посеянные им семена разврата: за тысячи девушек, женщин и даже вдов, соблазненных чтением его стишат на тысячах диванов, задних сидений автомобилей, парковых скамеек. И да встретит его на том свете Вергилий, и да отведет в соответствующий круг, и да положит на веки вечные между Марией Стюарт и Сарой Леандр!"
Кстати о судах: завтра нужно тащиться в федеральный суд и держать ответ перед адвокатами Шемякина, которые требуют с меня десять миллионов долларов за клевету на их клиента. (В книге Езерской, выпущенной злодеем Ефимовым, сказано, что этот возвышенный человек поставил свою подпись под "Письмом десяти" рядом со всякими жидовскими недобитками.) Поистине — "Шемякин суд".
Подвигается ли предисловие к Рейну? Не тороплю, не тороплю, только хочу знать, что говорить нашему печальному другу, если он позвонит. Говорят, он в больших грустях.
Сердечно обнимаю тебя на нашем шестом десятке, дружески,
Игорь.
"Шемякин суд" действительно состоялся. Федеральный судья Кеннет Конбой, разобравшись, с какой ерундой влезли к нему в храм американской Фемиды Михаил Шемякин и его адвокаты, пришел в такую ярость, что наложил на них штраф в 10 тысяч долларов за необоснованный иск. Адвокаты подали апелляцию. Апелляционный суд добавил истцу еще две с половиной тысячи штрафа.
22 января 1991
Дорогой Иocиф!
Марина сказала мне, что ты впрягся обратно в рабочую телегу и готов написать предисловие к Рейну. Посылаю набор его книжки.
Как тридцатилетний ветеран супружеской жизни шлю тебе свои поздравления и страшным усилием воли удерживаюсь от тысячи советов.
Как новоявленный сочинитель афоризмов шлю тебе один — про поэтов.
"Есть поэты, радующиеся только тем строчкам, в которых — как им кажется — рука Господня водила их пером.
Есть поэты, радующиеся, наоборот, только тем строчкам, которых как им кажется — Господь не мог бы создать без них.
Но нет поэтов, готовых допустить — хотя бы как отдаленную возможность, — что у Господа есть в мире другие интересы помимо поэзии".
Обнимаю, дружески,
Игорь.
15 февраля 1991