За неделю до этого – 7 декабря – он в большой спешке продал свою каучуковую фабрику Антону Фанейельму (1807–1875), лейтенант-механику, состоящему на службе в механической бригаде Королевского флота. Как и Иммануил, Фанейельм отличался редким изобретательским талантом. В 1836 году он занялся вопросом методов подъема затонувших в результате кораблекрушения судов. Эти размышления побудили его вложить средства в резиновую фабрику Иммануила, на которой он впоследствии произвел первый в Швеции водолазный костюм. (Помимо этого, у Фанейельма были и другие интересы, роднившие его с Иммануилом: в возрасте 26 лет он с успехом представил самовоспламеняющийся минный взрыватель наследному принцу Швеции Оскару.)
Как объяснял Иммануил, целью поездки за границу была попытка «реализовать некоторые из моих планов, снискав одобрение и похвалу за неустанные мои старания, ясно осознав всю невозможность достижения этого у себя на родине».4
Антон Фанейельм
Приняв решение попытать счастья на Востоке, Иммануил оставил жену с детьми дома в Стокгольме. Этот выбор сопровождался чувствами, которые, по его словам, он не был в силах описать: «Особо же в момент прощания с высоко почитаемой и любимой мною супругой, тремя малыми сыновьями и горячо любимой и почитаемой тещей моей, которых я вынужден был покинуть на произвол неизведанного будущего».
В паспорте конечной целью поездки значилась Финляндия, а в русской визе было указано, что поездка совершается на условиях aller et revenir, то есть «туда и обратно». На самом деле целью была не Финляндия, а Петербург. С тех пор как в начале XVIII века Россия открыла свои границы Западу, многие предприимчивые иностранцы воспользовались этой возможностью. Для шведов, как по географическим, так и по языковым причинам, путь в Петербург лежал через Финляндию, в начале XIX века ставшей Великим княжеством Финляндским.
Присоединение Финляндии к России означало переход многих высокопоставленных финнов на русскую службу. К числу этих лиц принадлежал Габриэль Эрик Гартман, который за лояльность к новой власти уже в 1810 году получил дворянство. Сын его, Ларс Габриэль (Лаврентий Гаврилович Гартман, 1789 – 1859), в 1811 году был назначен секретарем Комиссии финляндских дел в Петербурге и всю жизнь занимал высокие административные посты. С 1831 по 1842 год он был Або-Бьёрнеборгским губернатором, являясь тем самым одним из наиболее влиятельных лиц Великого княжества. Сфера занятий Гартмана преимущественно была связана с экономическими вопросами. Весной 1837 года он был назначен особым посланником при шведском дворе с задачей вести переговоры о заключении торгового, судоходного и дружественного пакта между Россией и Швецией.
С этой целью фон Гартман провел в Стокгольме пару летних месяцев 1837 года. Сопровождали его в поездке супруга Ева Вильгельмина («Минетта») Маннергейм, ее брат Август и теща. Жена и шурин Гартмана были приближены к русскому двору. Ева Минетта была фрейлиной императрицы, а Август носил чин камер-юнкера и служил в канцелярии статс-секретариата по делам Великого княжества Финляндского в Петербурге.
Планы эмиграции зародились у Иммануила в период пребывания Гартмана в Стокгольме. Они были представлены друг другу на обеде у главы американской миссии. В своих рукописных воспоминаниях Иммануил пишет, что за столом Гартман спросил его, не пожелает ли он «направиться в Санкт-Петербург, дабы предложить некоторые из моих изобретений российскому правительству». Русский министр в Стокгольме ван Сухтелен умер в 1836 году, и его место занял Лев Потоцкий, у которого, со слов Иммануила, были хорошие отношения с фон Гартманом. С помощью Потоцкого Гартман пообещал оказать всевозможную помощь Иммануилу в России. Он сдержал свое слово, снабдив Иммануила рекомендательными письмами, в том числе военному министру Александру Чернышеву и морскому министру Александру Меншикову, которые, по воспоминаниям изобретателя, «превосходили все мои ожидания».
По словам Иммануила, за этими столь лестными рекомендациями лежали его идеи водонепроницаемых надувных солдатских ранцев. В это легко поверить, принимая во внимание их потенциальное военное значение. Также возможно, что с русской стороны присутствовало желание загладить инцидент, связанный с незаконным копированием его чертежей.