Вся команда перепугалась не на шутку. Даже Лизелотта, которая не так-то легко теряет самообладание, до вечера не проронила ни слова.
Мрачные мысли переполняли ее голову. С бандой мошенников, как оказалось, дело серьезное. Это ясно. Но что же теперь действительно прикусить язык и помалкивать? Или, может, рассказать обо всем взрослым?
После долгих размышлений Лило все же решила держать это при себе.
— Что случилось, Доминик? Уж не сдох ли твой хомячок? — спросил господин Каша, войдя вечером в гостиную.
Серьезные и бледные лица детей встревожили его. Такими он их еще никогда не видел.
— Не беспокойся, папа, — тихо сказал Доминик и попытался улыбнуться. Но это у него плохо получилось, хотя он приложил к этому весь свой актерский талант.
Господин Каша понял, что лучше не докучать ребятам расспросами. Придет время — сами все расскажут.
— Нет, не может быть! — вдруг воскликнула Лило, указывая на газету, которую принес с собой отец Доминика. Это был вечерний выпуск «Большой газеты».
«БАНДА ТЕРРОРИСТОВ «ВАСИЛИСК» ТРЕБУЕТ ОТ ГОРОДА 100 МИЛЛИОНОВ!» — было напечатано большими буквами на первой странице.
«В случае, если их требования не будут выполнены, банда грозит опрыскать Вену кислотой, которая превратит все памятники в пыль и грязь. Специальное сообщение Петры Штокер», — с волнением прочитали четверо кникербокеров.
Все остальное они знали и так. Они растерянно переглянулись.
Так, значит, это был «Василиск». А они-то даже не попытались выйти на след этих преступников. Увлекшись поисками Марко, они совсем забыли про то загадочное дело.
Как только господин Каша вышел из комнаты, Лизелотта знаком подозвала остальных к себе поближе.
— Только не подумайте, что я совсем спятила, но, у меня такое чувство… — начала она шепотом.
— Что, болит живот? — обеспокоенно спросил Доминик.
— Да нет же! — сердито оборвала она, но тут же взяла себя в руки. — Ой, извини, я не хотела тебе грубить. Но вот что я подумала: может, эта банда как-нибудь пронюхала, что мы вышли на ее след. И они решили нас запутать и пустить по ложному следу, для того и устроили похищение Марко. Ведь мы действительно из-за него обо всем позабыли. И этот лысый с татуировкой… может, он тоже из этого «Василиска»?
Доминик горячо закивал:
— Точно! По крайней мере на вид он настоящий василиск!
Лило пропустила его замечание мимо ушей.
— Нам надо предупредить эту Штокер. На спор, наши сведения пригодятся ей.
Сказано — сделано. От имени команды кникербокеров Лизелотта позвонила в редакцию. Лишь после дюжины попыток Петра Штокер наконец сняла трубку.
— Да. Ну и чего тебе нужно? — недружелюбно спросила она.
Девочка коротко обрисовала ей, кто такие кникербокеры и раскрытие каких дел числится на их счету.
— Так… ну и? Так… ну и? — Это были единственные слова, какими госпожа Штокер выразила свое отношение к юным сыщикам.
Тогда Лизелотта как из пулемета выпалила ей все о событиях с Марко и о том, что произошло в гостинице «Эстергази». Тут репортершу будто подменили, в ней проснулся живейший интерес. Она внимательно все выслушала, и кникербокерской Умнице даже показалось, что та кое-что записывает для себя.
— Я вам перезвоню, — пообещала госпожа Штокер и положила трубку. Через пять минут раздался телефонный звонок.
Черная карета
Доминик хотел снять трубку, но его опередила мать.
Слушая, она внимательно поглядывала на сына.
— Что, это нас? — шепотом спросил он.
Госпожа Каша помотала головой. Закончив разговор, она вошла в гостиную, где собралась вся команда.
— Звонила некая госпожа Штокер из «Большой газеты». Она сочла необходимым предупредить меня, что вы либо обманщики, либо находитесь в смертельной опасности. На оба эти случая мне пришлось выслушать десятиминутную лекцию о материнском долге и ответственности. — Она выжидательно поглядела на детей и потом произнесла медленно и членораздельно: — Дорогие мои. С завтрашнего дня я не отпущу вас от себя ни на шаг. Честно говоря, вы меня огорчили. Я-то думала, на вас можно положиться.
— Но, мама… — хотел Доминик возразить, однако мать перебила его: — Никаких «но»! Мое решение окончательное и обсуждению не подлежит.
Аксель, Лило и Доминик повесили головы. И только Поппи расцвела. Она уже устала от приключений и рада была передохнуть.
Могла ли она подозревать, что в этот вечер во дворе одного старинного дома уже идут приготовления?..