Ханнер вновь поклонился и развел руками.
— Тебе судить, мой повелитель, — ответил он.
— Ты одет в черное.
— Я чародей, мой повелитель.
— Выглядишь неплохо. Ты, кажется, немного похудел?
— Возможно, мой повелитель, а впрочем, я не уверен. В последнее время у меня много дел.
— Ты хорошо ешь?
— О да. Об этом заботится мой домоправитель.
— Это славно, — кивнул Азрад. — Нам бы стоило встретиться в более приватной обстановке — например, в моей личной приемной, — но я не был уверен, позволяет ли это твой новый статус.
Ханнер улыбнулся.
— Правитель Азрад, я — по-прежнему я и был бы счастлив встретиться с тобой в любой обстановке, по твоему желанию. Как председатель Совета чародеев я подчиняюсь законам Этшара: обращайся же со мной, как с любым другим магом.
— Это верно... Но все же, какой ты волшебник? Ты ведь не прошел ученичества. — Азрад нахмурился. — Мне совсем не нравится то, что случилось в Ночь Безумия, но теперь я с этим смирился и постараюсь привыкнуть. Не могу же я воевать и с вами, и с магами.
— Мы ни с кем не хотим воевать, мой повелитель. Нам хочется только одного — жить в мире со всеми. Безумие Ночи Безумия давным-давно закончилось.
— Да знаю, знаю, — ворчливо ответил Азрад. — Я ведь уже сказал, что смирился с этим. И именно поэтому ты здесь. Раз уж вы, чародеи, хотите быть такими же магами, как все, извольте отвечать за последствия своего чародейства. — Он указал на дальний конец зала. — Собираетесь вы оплатить починку дверей и кресел? За одни только двери с меня запросили три сотни золотых кругляков!
Ханнер ошеломленно моргнул, затем обернулся и окинул задумчивым взглядом бархатные портьеры.
— Столько денег у нас сейчас нет, мой повелитель, — сказал он, снова повернувшись к Азраду, — но, полагаю, мы сможем починить двери сами. Сила чародеев способна не только разрушать, но и восстанавливать. Ты ведь наверняка слышал, что мы помогаем отстраивать дома, разрушенные в Ночь Безумия.
Теперь уже удивился Азрад.
— Да, но... эти двери такие громадные!
— Думаю, что мы справимся, — сказал Ханнер. По правде говоря, он это точно знал: именно в таких делах чародеям не было равных.
— В самом деле? Превосходно?
Ханнер не удержался от маленькой подковырки:
— Мы не сделали этого прежде, мой повелитель, только потому, что вашим приказом чародеям строжайше запрещен вход во дворец.
— М-да... ну ладно. Запрещение не касается тех, кто придет чинить двери.
— Тогда я, как только вернусь домой, пошлю сюда нескольких чародеев, — заключил Ханнер.
— Прекрасно! — широко улыбнулся Азрад. — Терпеть не могу эти портьеры! Из-за них в зале вечный сквозняк — даже после того, как починили окно.
— Мы могли бы сделать и это, мой повелитель, — заметил Ханнер.
— Пустяки! — махнул рукой Азрад, из чего Ханнер заключил, что окно починили либо дворцовые служители, либо мастера, которые запросили более приемлемую цену, чем златокузнецы. — Но вот кресла...
— Насчет кресел я не уверен, — признался Ханнер. — Мои чародеи взглянут на них и сообщат вам, что они смогут сделать.
— Прекрасно, прекрасно... — Улыбка Азрада увяла. — А теперь вернемся к личным делам. Есть другая причина, по которой я хотел, чтобы сюда явился именно ты, а не кто-то из твоих подручных.
— И какая же, мой повелитель?
— Останки твоего дяди, — пояснил Азрад. — Я просто не знаю, что с ними делать. Статую поставили бы вместе с остальными, обычный труп достойно похоронили бы, но обломки статуи... — Он бессильно махнул рукой. — Быть может, ты сумеешь собрать их воедино, а то и даже воскресить его.
Ханнер задумался. Он был совершенно уверен, что с помощью чародейства можно собрать из обломков статую, но воскресить Фарана? На такое способны только волшебники, да и то вряд ли.
А поскольку Фаран был казнен по приказу Гильдии, вряд ли сыщется волшебник, который решится его оживить.
Но из почтения к памяти дяди стоило бы все же собрать воедино статую и где-нибудь ее поставить.
— Благодарю, мой повелитель, — сказал он вслух. — Я охотно заберу останки лорда Фарана.
— Отлично! — У Азрада явно отлегло от сердца. Подняв голову, он махнул рукой: — Кларим, твоя очередь!
Удивленный, Ханнер обернулся и увидел, что от группы придворных, стоявших у восточной стены, отделился лорд Кларим.
— Насколько мы понимаем, ты сейчас — глава семьи, — сказал Азрад. — В таком случае у Кларима есть к тебе просьба.
Если к нему обратились как к главе семьи, значит, речь идет о его сестрах. Старшая, Нерра, на выданье, но ведь Кларим уже женат...