Чародейство, конечно, серьезная сила, но оно – не единственная существующая магия.
– Пойду-ка я лучше с ними, – сказал Ханнер. – Им может понадобиться кто-то, кто не...
Он не закончил фразы, потому что не мог бы сказать, будто не принимает ничью сторону. Он был племянником своего дяди – и чародеем, пусть даже никто об этом не знал.
Если они угодят в ловушку – что ж, он постарается не попасть туда вместе с ними.
Самым разумным и безопасным было бы остаться в доме, или, еще лучше, выбраться через заднюю калитку и отправиться к Мави, переждать в ее доме возможную заварушку. Что он чародей, не знает никто, кроме Шеллы; значит, и правителю это неизвестно. Он вполне может спрятаться, а когда все закончится – вернуться во дворец, домой...
Но дядя Фаран не возвратится в семейные апартаменты с ним вместе. Что бы ни случилось, такого Ханнер представить себе не мог. Фаран будет убит или выслан, или – если этот поход закончится так, как, по предположениям Ханнера, хотелось Фарану, – он станет новым правителем этого города, и жить, уж конечно, будет в подобающих ему покоях.
Но, рассуждал Ханнер, и он, и Нерра с Альрис смогут остаться во дворце. Они ведь ничего не сделали.
Интересно, спросил он себя, что сталось с Неррой во дворце. Знает ли она, что творится вне его стен? Не страшно ли ей одной, отрезанной от брата, сестры и дяди?..
Наверное, с ней все в порядке, сказал он себе. Как и с Альрис. Они, по счастью, не замешаны ни во что.
Однако ведь дядя Фаран вознамерился поставить на место Азрада-Сидня, и Ханнер не мог просто стоять в сторонке и наблюдать. Он рванулся мимо чародеев и выскочил на улицу.
Воздух в пустом пространстве был странно безжизненным и неподвижным. Похоже, чародеи не просто оттеснили солдат, но сотворили барьер, защищающий от любого проникновения в Дом Чародеев. Торопясь догнать дядю – а для этого пришлось пробежать по двору, части улицы и свернуть налево, – Ханнер весь покрылся липким потом.
Дессет проводила его взглядом, но ничего не сказала и не тронулась с места: она удерживала солдат на Коронной улице. Ханнер заметил, что часть солдат старается ускользнуть в улицы к северу; надо думать, они собирались вернуться во дворец другим путем.
Еще он заметил краем глаза, что следом за ним со двора двинулась еще одна группа чародеев, с опозданием решивших присоединиться к передовому отряду. Впрочем, его это не касалось.
Чародеи Фарана плечом к плечу двигались вперед – не слишком быстро, но неуклонно, оттесняя со своего пути солдат вдоль по Высокой улице. На то, стоят солдаты или лежат, внимания они не обращали. Большинство стражников бежали; кое-кто продолжал стоять на месте, пока стена силы не сшибала их с ног, или помогал упавшим товарищам подняться.
Некоторые солдаты вообще не сопротивлялись, а лежали в грязи, позволяя просто откатывать себя в сторону, как бревна.
– Освободите мне место! – крикнул кто-то. Крик прозвучал приглушенно, и Ханнер понял, что доносится он из-за магической преграды, продвигаемой вперед чародеями. Он попробовал разглядеть кричавшего.
То был волшебник, примерно ровесник Ханнера, в белой с золотом мантии. Солдаты разбегались с его пути даже с большей скоростью, чем раздавались перед чародейской стеной.
И Ханнер видел – почему. Маг держал перед собой кинжал, вокруг клинка которого, рассыпая бело-голубые искры, плясала молния. Ханнер кинулся вперед, выкрикивая предостережения.
Кричать ему нужды не было – Фаран уже указывал на волшебника своим спутникам.
Волшебник направил клинок на чародеев, выпуская молнию, и в тот же миг Рудира вскинула руку. Вспышка бело-голубого огня сорвалась с острия кинжала и, не причинив никому вреда, осыпалась дождем искр у незримой стены.
Нож дрогнул в руке мага, но не упал. Фаран вопросительно взглянул на Рудиру.
– Он зачарован, – объяснила та. – В нем столько магии, что я не могу ничего с ним сделать.
– Тогда оставь. Вперед – во дворец!
– Во дворец! – подхватили Варрин и Кирша. Ханнер, проталкиваясь сквозь чародеев к первой пятерке, заметил, что Йорн не присоединился к ним и выглядел донельзя несчастным, а голос Рудиры оборвался на полуслове.
Она смотрела на север – не на дворец, а куда-то за него.
– Дядя Фаран! – позвал Ханнер.
Фаран обернулся на ходу.
– Что ты тут делаешь, мальчик? – удивился он. – Это небезопасно.
– Сам знаю, – сердито буркнул Ханнер. – Но вам может понадобиться кто-нибудь еще – чтобы говорить с правителем.
Снова полыхнула молния, но на сей раз Фаран даже не удостоил ее взгляда. Как и первая, она взорвалась на стене, не причинив никому вреда.
– Возможно, ты прав, – согласился Фаран. – Азрад может потребовать кого-нибудь незамаранного. Из того, что он наговорил мне в нашу последнюю встречу, и из слов капитана Нараля видно, что он считает чародейство врожденным злом. – Он кивнул. – Идем.
Ханнер встал в строй. В центре был Фаран, справа от него – Варрин, слева – Рудира, за Рудирой – Кирша, за Варрином – Йорн. Ханнер пристроился между Рудирой и дядей. Он очень тревожился за Рудиру.
За ними нестройной толпой двигались еще десятка два чародеев, но первые ряды являли собой некое подобие порядка.
Являли – пока Фаран, согнувшись, не схватился за живот.
Рудира развернулась и взглянула творящего заклинание волшебника. Взмах руки – и маг отлетел назад.
Фаран выпрямился, откашлялся и произнес:
– Спасибо. По-моему, это было заклятие Бури в Желудке. – Он сглотнул. Краска возвращалась к его лицу. Он поправил плащ и двинулся дальше.
Пару минут спустя стена достигла Второй Западной улицы и поползла через перекресток. Отряд приостановился.
– Повернем? – спросил Варрин. – Так короче всего.
– Думаю, более впечатляющим, а значит, более действенным, будет пройти вдоль по Центральному проспекту. – Фаран махнул рукой на запад. Он собрался продолжать, но заметил, что Рудира повернула, будто не слыша его слов.
– Рудира! – окликнул он. – Сюда!
Рудира мотнула головой, рыжая грива ее взметнулась, словно на сильном ветру, хотя воздух за стеной силы оставался неестественно неподвижным.
– Зовет, – сказала она – и Ханнер понял, что ноги ее уже не касаются земли. – Я слышу, я ощущаю, я почти вижу зов!
Она плыла на север по Второй Западной улице, медленно поднимаясь и отдаляясь от остальных. Волшебная преграда разделилась: одна ее часть, окружавшая лорда Фарана и его спутников, застыла на месте, другая же следом за Рудирой двинулась по самой середине Второй Западной улицы. За этим в смятении следили сбившиеся в кучу солдаты и горожане; кое-кто поворачивался и удирал, другие оставались на месте.
– Рудира, подожди! – крикнула Кирша. – Что тебя зовет?
– Я тоже слышу, – сказал Варрин.
– Но что это? – не унималась Кирша. – Мы не знаем! А может, это что-то злое заманивает нас в ловушку?!
Все замерли в нерешительности, и Ханнер не выдержал; он помчался за Рудирой, выкрикивая ее имя.
Она уже поднялась высоко; Ханнер подпрыгнул и схватил ее за ногу, стянув зеленый башмачок. Она даже не оглянулась – только поднялась выше и полетела быстрее.
– Иду! – кричала она на лету.
Ханнер, задыхаясь, остановился и следил, как силуэт Рудиры тает вдали – она мчалась ввысь и на север, быстрее и быстрее, пока не исчезла над крышами Пряного города.
Барьер, очистивший большую часть Второй Западной улицы, исчез с ней, и, когда Ханнер отвел взгляд от северного неба, то увидел с полдюжины стражников – они приближались, наставив копья.
– Ох нет! – пробормотал он, пятясь.
Он не хотел бежать; бежать от врага – унизительно. Он пятился, солдаты наступали. Один из них отшвырнул в сторону сброшенный Рудирой башмачок.
Потом они застыли, словно наткнувшись в стену.
– Сюда, лорд Ханнер, – окликнула Кирша.
Ханнер повернулся.
Четверо оставшихся чародеев по-прежнему стояли на перекрестке. Ждут меня, понял Ханнер. Он направился к ним, стараясь сделать вид, что ничего особенного не произошло.