Чтобы заполнить испанский отчет, ему потребовалось два часа. Он сделал
это всего за пятьдесят минут и выслушал еще десять инструктажей Хоука.
Пленный подтвердил практически все. Нельс Помрой действительно был посредником. Кто бы ни был главой крайнего левого крыла ETA. он хотел, чтобы Хулио Мендес не мешал. Изначально Помрой нанял стрелка-фрилансера, но тот, очевидно, потерпел неудачу или отказался от контракта в последнюю минуту.
Когда оружие неожиданно попало в руки Помроя, он задумал обменяться с латиноамериканцами на свободу.
Захваченный ими пленник настолько был откровенен, что его приятели в Мексике и Белизе будут находиться под наблюдением в течение суток. При первых признаках какой-либо активности их всех может забрать местная полиция или служба безопасности.
Все было красиво и аккуратно завернуто.
«Может быть», - сказал Хоук. «А может и нет».
«Но это почти все, что я могу сделать», - сказал Картер.
Хоук кивнул. «Возьми неделю. Расслабься, но оставайся на связи».
«Подойдет», - ответил Картер и через десять минут сообщил таксисту адрес Делорес Теллер в Арлингтоне.
Она встретила его в прозрачном неглиже, не скрывавшем тонких трусиков и бюстгальтера, который не мог вместить содержимое, находящееся в его чашках.
"Голодный?"
"Да уж."
"Еда?"
"Нет."
«Спальня здесь».
Это было три дня назад. Они поели несколько раз, но так и не оделись.
Среди других восхитительных вещей, которые делала Делорес, она делала массаж. Примерно в то время, когда Картер решил, что он в последний раз упадет, Делорес сделала ему массаж.
Это никогда не подводило.
"На что ты смотришь?"
«Низ твоей груди. Они потрясающие».
"Почему?"
«Они не провисают».
«Я делаю зарядку. Хотите поехать в Монте-Карло?»
Это был еще один странный поворот в ее личности. Она часто меняла тему на полуслове, и Картеру всегда было интересно услышать новую мысль, которую она придумала.
"Почему Монте-Карло?"
Она пожала плечами. «Я не знаю. Думаю, ты был бы отличным игроком в Монте-Карло. Мы могли бы читать, путешествовать, играть в азартные игры, играть в теннис…»
Картер ухмыльнулся. - «И заниматься любовью одновременно».
"Да. Хотите?"
«Не могу сейчас, Делорес. Но мы можем заниматься любовью».
"Отлично."
Это было еще кое-что, что Картеру нравилось в Делорес. Она была очень приятной дамой.
Она наклонилась вперед, пока ее грудь не коснулась его лица.
«Поцелуй их, Ник, милый. Сделай им больно своими поцелуями, как раньше».
Ее груди были молочно-белыми, а соски темнее розового, почти малиновыми в тусклом свете.
Но это был не столько цвет, сколько прикосновение.
Картер потянулся обеими руками и погладил гладкую кожу. Соски, казалось, затвердели от его прикосновения, и она прижала их один за другим к его губам.
Его глаза закатились к ней. Они были зелеными, широко расставленными на ее прекрасном лице, и прямо сейчас они сияли животной чувственностью, которая говорила Картеру, что она не хочет долго ждать.
«Делорес, ты меня удивляешь. Ложись».
Ее смех был искренним, спонтанно исходившим от длинной чистой линии ее горла. И это был не хихиканье маленькой девочки; это был гортанный смешок удивленной женщины.
«Почему? Потому что сейчас всего шесть часов утра?» - сказала она, опускаясь на кровать рядом с ним.
«Это одна из причин», - сказал Картер, пряча лицо в ее светлой гриве и перекатывая бедра между ее бедрами. «Но есть еще около миллиона».
Их тела столкнулись, и они мгновенно погрузились в агонию похотливого ритма. Ее дыхание и вздохи, ее сжимающие руки и ее удары пятками по его волам - все это были шпоры, заставляющие Картера врезаться в ее тело с силой, которая, как он думал, давно покинула его.
«Хорошо, так хорошо», - прорычала она, кусая его губу, даже целуя ее.
«Только потому, что ты такая дикая», - ответил он.
Наконец ее страсть достигла пика. Это вызвало крик с ее губ и изгиб ее тела, который довел Картера до кульминации.
Сначала он подумал, что это какой-то новый, странный звук, исходящий от Делорес. К этому моменту он понял, что во время и даже после занятий любовью женщина действительно могла издавать странные звуки.
А потом понял, что это пищалка.
"Нет ... где ...?" она простонала, чувствуя, как он выскользнул из нее.
«Придется… позвонить», - ответил он, шагая через комнату.
"Ник…"
"Сожалею." Он набрал номер, и даже в шесть утра был только один звонок.
"Слушаю".
«Расширение двести».
Механические гномы щелкали по леске, и хриплый хрип Джинджер Бейтман заполнил его ухо.