И все одновременно посмотрели на две керосиновые лампы, висевшие высоко на стенах.
― Надо осторожно, ― сказала Ника дрогнувшим голосом. ― Чтобы с собой тучу не поднять… Метан тяжелее воздуха, он внизу стелется…
― Встанешь мне на плечи, ― сказал Степка. ― Васька, а тебя Егор поднимет. Только осторожно! Достаточно малейшей оплошности!
Он испуганно умолк. Васька, уже давно утративший свое красноречие, кивнул головой. Егор подошел к стене, расписанной яркими фресками, опустился на колени.
«Господи! ― мелькнуло в мозгу. ― Помоги!»
И сам удивился. Раньше он никогда не обращался за поддержкой к столь эфемерному помощнику.
― Становись, ― сказал он Ваське. ― Только осторожно! Не делай резких движений! Метан тяжелее воздуха, он по полу плавает…
― Слышал уже, ― пробурчал Васька.
Глубоко вздохнул и поставил босую ногу на плечо Егора. Когда он успел разуться?
Минуту Васька сосредоточенно искал точку опоры. Егор вытянул руки вверх, слабо пощелкал ожившими пальцами.
Васька ухватился за его руки. Поставил правую ногу на плечо, немного побалансировал и подтянул левую. Егор почувствовал, что Васька сидит на корточках.
― Выпрямляйся, ― велел он сквозь зубы. ― Времени мало!
― Знаю, ― ответил Васька.
И начал медленно подниматься.
― Стоишь?
― Стою.
Егор поставил одну ногу на ступню. Так он стал похож на коленопреклоненного рыцаря, принимающего посвящение. Только на плечах у него балансировал двенадцатилетний мальчишка, и мальчишка этот был довольно тяжелым.
Егор начал медленно выпрямляться. Колени задрожали от непривычной нагрузки, но выдержали и не подломились.
― Стоп! ― сказал Васька.
Егор замер на месте. Васькины ступни больно надавили на плечевую мышцу, словно он поднялся на цыпочки, и вдруг неяркий керосиновый свет над головой погас.
― Не прыгай! ― поспешно сказал Егор.
― Знаю, ― пробурчал Васька.
Опустились так же медленно. И когда Васькина нога коснулась пола, вторая лампа, горевшая на противоположной стене, ярко вспыхнула и погасла.
Темнота заключила их в плотные непроницаемые объятия.
― Слава богу, ― тихо сказал Егор и вытер мокрый лоб.
― Фонари возле колонны, ― напомнил Степка откуда-то издали.
― Помню.
― Осторожней с фонарями! ― напомнил голос Ники. ― Даже электричество может быть опасным! Включайте их повыше над полом!
Они пошли назад, к тому месту, где были привязаны. Пространство оказалось настолько освоенным, что дорогу они нашли без труда, даже в полной и непроглядной тьме. Фонарей осталось только два, остальные забрали Ромка с Полиной.
«Кстати, почему их так долго нет?» ― подумал Егор.
И не успел он додумать до конца, как услышал звук, от которого почему-то зашевелились волосы на голове.
Это был тихий короткий стон.
Вспыхнул фонарь в руках Ники. Зашарил в непроглядной темноте, отбросил прочь трон из слоновой кости с безголовым скелетом, увешанным золотом. Достал до темного прохода на месте каменной глыбы, провалившейся вниз. И из этого прохода вдруг выпала тонкая белая рука.
Упала на пол и осталась лежать неподвижно.
●●●
Минуту они молчали, потрясенные открывшимся зрелищем. Рука лежала, не двигаясь, словно была уже неживой.
― Полина! ― позвала Ника дрожащим голосом.
Эхо взметнуло имя к потолку, насмешливо переиначивая его на все лады:
― Лина!.. Ина!.. На!..
Другого ответа они не получили.
Степка откашлялся и неуверенно сказал:
― Заманивают…
― Точно! ― подхватил Васька. ― Поняли, что мы освободились, вот и подманивают к себе поближе…
― Да ты на пол посмотри, ― оборвала его Ника.
― А что?
― Внимательно посмотри! Не видишь?
Они уставились на ослепительно яркую иглу света. У земляного пола, возле неподвижной, словно сломанной, белой руки, клубились едва заметные пергаментные облака. Они росли, поднимались выше, тянули прозрачные дымные щупальца к еще живой добыче…
― Метан! ― сказал Егор хрипло.
― Они отравились, ― коротко сказала Ника. ― Стойте здесь.
― Ты куда? ― вскрикнул Егор, но было поздно.
Ника сунула ему фонарь в руку, велела:
― Выше держи!
И быстро пошла к провалу, темневшему в стене. Дошла, и вдруг отшатнулась в сторону. Егор поднял луч фонаря чуть выше.
Из провала огромными клубами выходили ядовитые газовые испарения. Они множились, как вражеская армия, обволакивали погребальный зал смертельной ватной пеленой…
― Ника! ― тревожно окликнул Егор. ― Вернись! Им уже не помочь!