Вино зашумело в ушах океанским прибоем.
Амина запрокинула голову, допила бокал до дна. Поставила свой бокал на стол и воскликнула:
― А ты почему не выпил?
― Я за рулем, ― объяснил Егор.
― И я за рулем, ― ответила Амина изумленно. ― Что с того?!
Он промолчал. Подвинул к себе тарелку с тонким кровавым ломтиком ростбифа и начал есть.
Амина последовала его примеру. Несколько минут над столом висело тяжелое молчание. Финал разговора был предопределен, как ответ в задачнике по алгебре.
И Амина это, разумеется, почувствовала.
― Ты мне не рад? ― спросила она с усилием.
Егор молча проглотил то, что было во рту.
― Ты не хочешь разговаривать? ― снова спросила Амина.
Егор украдкой посмотрел на часы. Десять минут третьего. Времени почти не осталось.
Каким бы ни было мимолетным это движение, Амина его не пропустила.
― Торопишься?
В ее голосе зазвучали свирепые нотки.
― У меня назначена встреча с заказчиком, ― ответил Егор.
― Во сколько?
― В половине третьего.
Амина отодвинула от себя тарелку и откинулась на спинку стула.
― Я же сказала тебе, что разговор серьезный, ― начала она угрожающе.
― Амина, я понял, ― перебил ее Егор. ― Но пойти и ты меня. Я не могу поставить твои интересы выше интересов моих сотрудников. Они должны вовремя получать зарплату.
Хотел добавить, что у них нет папочки, занимающего ответственную должность, но удержался. Хотя и с трудом.
― Понятно, ― сказала Амина безжизненно. Ее тонкие пальцы с миндалевидными ногтями, покрытые сверкающим бесцветным лаком, крутили десертную вилку.
Помолчали еще минуту.
― Не хочешь говорить? ― спросила Амина.
― Не хотел до обеда, ― признался Егор. ― Боялся, что разговор будет неприятным и еда впрок не пойдет.
― Вот как…
Она покрутила вилку перед глазами. Егор испугался, что через минуту столовое серебро запихнут ему в глотку. Впрочем, не такая Амина дура, чтобы производить подобную операцию на глазах десятка свидетелей.
― Амина, у меня мало времени, ― напомнил Егор. ― Или говори, или отложим нашу беседу…
В глубине души он надеялся, что неприятный разговор перенесется на некоторое время… Ну, на полтора месяца, например…
― Что ж, мне хватит пяти минут, ― жестко заявила Амина.
Она бросила вилку на скатерть.
― Егор, тебе не кажется, что ты, как порядочный человек, давно обязан сделать мне предложение? ― спросила она.
Егор бесшумно отложил в сторону вилку и нож.
― В конце концов, из-за тебя я ушла от мужа, ― продолжала Амина. Ее глаза сужались все больше, пока не превратились в две еле видные щелочки. Егору стало по-настоящему страшно.
― Что тебя останавливает? ― спросила Амина. ― Я не уродка, не дура, не девочка с улицы, не заезжая провинциалка в поисках московской прописки…
Она бросила на Егора быстрый взгляд исподлобья, но он молчал.
― Не бесприданница, ― напомнила Амина. ― И потом…
Она помедлила.
― Я вполне могу помочь моему будущему мужу подняться по карьерной лестнице, ― сказала она мягко. ― Например, выиграть конкурс на выгодный заказ мэрии.
«Ясно. Вот они, ее условия», ― подумал Егор.
― Отвечай, ― велела Амина жестко, и он откашлялся, словно лектор перед выступлением.
― Значит так, ― начал Егор очень размеренно. ― Расставим все точки над «i», если уж дальше тянуть нельзя. Во-первых, от мужа ты ушла сама, по доброй воле и по собственному решению. Я тебя к такому шагу не подталкивал ни словом, ни взглядом. Если ты помнишь, между нами вообще не было никаких отношений, кроме формально-вежливых. Ты просто поставила меня перед фактом. Я удивился, но промолчал, потому что не считал себя вправе в ваши семейные дела. А ушла ты потому, что посчитала: со мной справиться будет гораздо проще, чем с Романом.
― Я не… ― начала Амина, но Егор остановил ее поднятием ладони.
― Я неправильно выразился, ― сказал она. ― Ты сочла меня более благодатным материалом для работы, чем Романа. Так будет точнее. Только…
Он помолчал.
― Ты ошиблась, ― сказал он просто. ― Я не спорил и не противостоял тебе только по одной причине: я точно знал, что между нами не будет ничего серьезного.
Амина молчала, но ее уши начали медленно краснеть. Плохой знак.
― Вспомни, ― призвал Егор. ― Разве я когда-нибудь признавался тебе в любви? Разве между нами было хоть что-то серьезное?..
― Я помню, как ты целовал меня, ― ответила Амина, нарушая молчание. ― Но это, конечно, так, пустяк… Ничего серьезного, правда?