― Будь осторожен, ― попросила его Ника, как человека. ― Не трогай здесь ничего. Хорошо?
― И так понятно, ― ответил Тюбик и прошелся по кабинету, с любопытством оглядывая незнакомую обстановку.
Ника встала, отряхнула подол юбки и пригласила:
― Садитесь.
Егор сильно подозревал, что и этим приглашением он был обязан протекции своего пса, но обижаться не стал. Что делать? Тюбик умеет нравиться незнакомым людям, а Егор не всегда. Вернее умеет, но исключительно женщинам. Вот только в случае с Никой Аркадьевной его обаяние почему-то не сработало.
Он уселся на стул, стоявший у стола. Ника села напротив.
― Итак, Егор Ильич?
Он молча извлек из кармана статуэтку воина и поставил на стол.
Ника бросила на нее короткий нелюбопытный взгляд, снова посмотрела на Егора.
― Я купил это на аукционе в Манеже, ― начал Егор. ― Там было сказано, что оригинал находится в вашем музее.
― Все правильно, ― подтвердила Ника. ― Оригинал у нас.
― А можно мне на него взглянуть? ― спросил Егор с невольным любопытством.
― Сейчас, к сожалению, не получится. Музей закрыт и опечатан на все лето. Откроется только с началом учебного года.
― Понятно.
Минуту они молчали.
― Это все? ― осведомилась Ника.
― Не все, ― поспешно ответил Егор. ― Расскажите мне о них. О скифах.
Она пристально разглядывала его странными зелеными глазами, ярко светившимися на смуглом загорелом лице. Глаза обладали магической способностью менять свой оттенок. В самом начале их разговора зрачки были похожи на чистейшую океанскую лагуну, разлитую среди мелкого белого песка. Но постепенно цвет менялся, темнел, наполнялся опасной глубиной.
«Ей что-то не нравится, ― понял Егор. ― Но что?»
― Простите, а откуда такой вопрос? ― спросила Ника, прерывая затянувшееся молчание.
Егор внутренне подобрался.
― Я сотрудничаю с одним изданием…
― Каким?
Он быстро прокрутил в голове кучу названий. Это не пойдет, это тоже… Ага!
― Я работаю внештатным в альманахе «Вокруг света», ― соврал Егор. ― И специализируюсь как раз по скифской тематике…
― Давно?
Она ставила вопросы жестко, коротко и точно. Отвечать нужно было, не задумываясь, и Егор даже взмок от напряжения.
― Что вы имеете в виду? Давно работаю или давно специализируюсь?
― Последнее.
Он достал платок и вытер лоб.
― Пять лет.
― Ого!
Почему-то ему почудилась ирония в ее голосе. Егор насторожился, внимательно посмотрел на собеседницу. Но изумрудные зрачки превратились в бронзовые щиты, покрытые прозеленью, и пробиться сквозь них у него не получилось.
― Пять лет, ― задумчиво повторила Ника. ― Это срок! За такое время можно самому стать специалистом в данной области.
― Я не занимаюсь этим постоянно, ― угрюмо ответил Егор. ― Говорю же, я внештатник! Пишу от случая к случаю…
― Ясно.
Она серьезно покачала головой. Прядь коротких темных волос упала на бронзовую скулу, и Ника аккуратно заправила ее назад, за ухо.
― Итак, скифы…
Она помедлила.
― Если вы специализируетесь по этому вопросу, то вам, конечно, известно, что так Геродот называл кочевые племена, обитавшие в основном на юге России.
― Да, конечно, ― небрежно подтвердил Егор, стесняясь спросить, кто такой Геродот.
― Мы знаем о них не так уж много. В основном, исторически ориентируются на захоронения, которые называются…
― Курганами, ― быстро проявил эрудицию Егор. Это было единственное слово, которым он мог блеснуть, говоря о скифах. Вот и блеснул.
― Курганами, ― медленно повторила Ника. И посмотрела на него прищуренными недобрыми глазами.
Егор отчего-то почувствовал себя неловко.
― И эта статуэтка была найдена в кургане? ― спросил он, указывая на бронзового воина.
― Да, ― ответила Ника.
― А почему она оказалась в вашем музее, а не в Эрмитаже, например?
― Потому что в большие музеи, вроде Эрмитажа, попадают только самые лучшие произведения искусства, ― спокойно ответила Ника. ― Курган, о котором идет речь, был раскопан экспедицией Педагогического института в 1958 году. Лучшие экспонаты передали в крупные музеи, а некоторые, не столь ценные, нам разрешили оставить у себя. Раньше, видите ли, все принадлежало государству, поэтому на такие вещи смотрели спокойно. Все карманы в одном костюме, какая разница, куда переложить?
― Ну да, ― пробормотал Егор. ― В одном костюме… Как в случае с Крымом…
У него до сих пор болело сердце от такой исторической несправедливости. Одним росчерком пера Хрущев перебросил Украине Крым, словно шубу с барского плеча. Конечно, он тоже считал, что перекладывает общее достояние из одного кармана в другой. А получилось вон как…