Егор недоверчиво поднял брови.
― Уверяю вас! ― убеждал Игнатий. ― Я знаю людей, которые в недавнем прошлом на эти брошки-колечки-цепочки построили себе недурные квартирки! Да и теперь им вполне хватает на безбедную жизнь. Вот так!
Они немного помолчали, допили холодный чай. Егор мысленно просеивал услышанное. Неужели правда? Нужно спросить у Ники. В конце концов, возможно, Игнатий привык рассказывать внучке сказки на сон грядущий. Хотя звучит все очень правдоподобно. Может потому, что ему хочется в это поверить?..
― А почему я ничего не слышал про городских кладоискателей? ― спросил Егор.
Игнатий пожал плечами, словно гость ляпнул редкую глупость.
― Да потому, что кладоискатели не любят афишировать ни себя, ни результаты своей работы! Причину, надеюсь, сами понимаете?
Он вздохнул.
― А вообще ― это люди упорные, грамотные, прекрасно знающие историю и архитектурный план Москвы… Вот только занятие их…
Игнатий поискал слова и добавил извиняющимся тоном:
― …не вполне законное. Видите ли, право на раскопки в Москве имеют лишь две организации: музей истории Москвы и Институт археологии. Кстати, кем-то из них при широко известных раскопках на Манежной площади был найден крупнейший клад серебряных монет.
Игнатий помедлил.
― Восемьдесят тысяч штук!
Егор подавился.
― Восемьдесят тысяч?!
― Да, ― подтвердил Игнатий. ― И это, кстати, только часть находок в историческом центре! Помню…
Тут в дверь позвонили, и Игнатий прервал свой рассказ.
― Это Ника, ― сказал он.
Егор торопливо проглотил остатки булочки во рту.
― У меня к вам просьба… Даже две, ― неожиданно сказал Игнатий.
Егор немного растерялся.
― Да, пожалуйста…
Лицо Игнатия приняло умоляющее выражение.
― Если вы все же получите разрешение на эти реставрационные работы…
― Я сообщу вам об этом обязательно, ― пообещал Егор.
Игнатий расцвел:
― Спасибо!
Звонок повторился.
― А вторая просьба?
Игнатий, уже вскочивший со стула, немного замялся.
― Не говорите об этом Нике, ― попросил он. ― Хорошо?
И не успел Егор ответить, как он уже убежал в коридор. Чавкнул отпирающийся замок, в коридор ворвался веселый голос:
― Давно ждете?
Игнатий что-то негромко пробубнил в ответ.
― Извините, раньше не получилось, ― ответила Ника.
Зашелестели какие-то пакеты, зашлепали, приближаясь, босые ноги. Егор напрягся.
Ника вышла из-за поворота коридора и подошла к столу. Егор поднялся ей навстречу.
― Извините, Егор Ильич, ― сказала она все так же весело. ― Тяжелый день.
― Ни… ничего.
― Я смотрю, вы чаевничаете? Да вы садитесь, садитесь, не нужно так официально…
Егор неловко уселся на краешек дивана. Он отчего-то ужасно робел в присутствии этой девчонки. Это ж надо! Она задавила его морально!
Фантастика…
― Да, я угостил молодого человека своими булочками, ― ответил из коридора голос Игнатия. Он вошел на кухню следом за внучкой и велел:
― Руки мой и садись с нами.
― Позже, ― ответила Ника лаконично.
Отщипнула кусочек аппетитной булочки и спросила, не глядя на мужчин:
― Вы тут не скучали?
― Да нет, ― ответил Егор. ― Мы очень даже интересно провели время. Во всяком случае, я.
― О чем говорили? ― продолжала допытываться Ника, отщипывая второй кусочек.
Егор взглянул на Игнатия и увидел умоляющее лицо с пальцем, прижатым к губам.
― О строительстве, ― сказал он хладнокровно. И даже сам поразился своей способности врать, не задумываясь.
― Да?
Ника подозрительно покосилась на Игнатия.
― А дед вас ни о чем не просил?
― Мы для этого недостаточно близко знакомы, ― ответил Игнатий с достоинством. ― За кого ты меня принимаешь?
― Да?
Ника еще раз обвела их подозрительным взглядом.
― Ну, ладно, ― решила она. ― Оставим это. Егор Ильич, если вы допили чай, займемся нашими делами.
Егор с готовностью поднялся с дивана и пошел следом за Никой в уже виденную комнату с портретом меланхоличной молодой женщиной на стене.
― Ой! ― вдруг воскликнула Ника.
Егор вздрогнул от неожиданности и заглянул через ее плечо.
― Какие розы!
Егор скромно потупился.
― Чудные, правда? ― спросил Игнатий, бесшумно возникая на пороге. ― Это Егор мне принес.
Ника спрятала лицо в розовых бутонах. Ее плечи подозрительно затряслись.
― Вы будете здесь разговаривать? ― продолжал Игнатий, не замечая беззвучного веселья внучки. ― Принести вам сюда чай?