— Если сейчас ты скажешь, что от меня нет толку, — мотоциклист, присутствующий на собрании, медленно поднялся из-за стола и, опершись о столешницу, немного подался вперед, — Клянусь, я докажу тебе, что даже не будучи так силен, как тебе бы хотелось, я способен оторвать хвост одному самоуверенному льву!
«Самоуверенный лев», известный также, как Винсент, быстро поморщился в адрес обидчивого собеседника, и вновь обратился к своим потенциальным спутникам.
— Собирайтесь, не думаю, что стоит тянуть время. Ричард, я надеюсь, ты не отпустил такси?..
…Собрались быстро — тянуть никому не хотелось. Людовик, который в собрании участия не принимал, занимаясь чем-то трудноопределимым в каморке мага, будучи несколько ошарашен тем, что все решили за него, тем не менее, пожал плечами и заявил, что готов. Подумал с секунду и попросил пару минут на то, чтобы сбегать за курткой — на улице все-таки царила осень, ветер был достаточно пронизывающим, и отправляться на долгую прогулку в легкой рубашке было несколько неуютно.
Впрочем, ждать долго его не пришлось — за верхней одеждой юноша отправился почти бегом, и так же скоро вернулся обратно, поэтому не прошло и пятнадцати минут, как все они, плотно загрузившись в такси, отправились в путь.
Винсент устроился на переднем сидении рядом с водителем, спутники его, все трое довольно худощавые, уместились на заднем.
— Все-таки лучше было бы, если бы у меня был мотоцикл, — Луи, втиснутый в дверцу машины, недовольно пошевелился, — На нем хоть не так тесно.
— Зато травмоопасно, — отозвался Эрик и, выглянув из-за Татьяны, занимающей место между ними, нахмурился, — Луи, ты не вздумай при Анри мотоциклы восхвалять. Я бы не хотел, чтобы мой сын в будущем гонял на них.
— Вот именно, — девушка, сама хмурясь, покосилась на явственно недовольного парня, — Ты итак уже обучаешь его разным глупостям, еще мотоциклов нам не хватало.
— Мое влияние здесь не играет никакой роли — у нас есть Влад, — напомнил молодой маг и, буркнув что-то недовольное о собственных, постоянно ущемляемых правах, уставился в окно.
Ехать пришлось не то, чтобы очень долго, но и немало. Окраина Парижа, где проживал Андре Марен, находилась все-таки на некотором удалении от замка, поэтому добираться туда понадобилось не меньше, а может быть, и больше часа. Людовик к концу поездки совсем извелся, и только и твердил, что на мотоцикле он бы добрался раза в два, если не в три, быстрее.
Разумные замечания спутников о том, что на мотоцикле, да еще и в одиночку, он бы и нужного места не нашел, юноша гордо пропускал мимо ушей.
Наконец, машина остановилась. Винсент вежливо поблагодарил терпеливого и радушного водителя, расплатился с ним и, следя за тем, как друзья его покидают автомобиль, выбрался на волю сам.
Потянулся, расправляя плечи и с интересом огляделся по сторонам.
Они находились в довольно обычном дворе, возле вполне тривиального дома, ничем не примечательного, ничем не выделяющегося, такого же, как и сотни других домов, во множестве усыпающих собою окраины большого города.
— Сюда, — хранитель памяти окинул взглядом подъезд, возле которого они остановились и, удовлетворенно кивнув, махнул рукой, направляясь к нему, — Четвертый этаж.
В подъезд зайти оказалось тоже довольно просто. Домофон на двери имелся, но был благополучно сломан и не работал, а значит, помехи представлять не мог.
Лифт в здании тоже имелся, однако, был столь тесен и грязен, что незваные визитеры единодушно решили отказаться от поездки в нем.
Мелькнуло несколько лестничных пролетов. Они остановились перед дверью нужной квартиры и, замерев, переглянулись, пытаясь решить, кому же хватит смелости надавить на кнопку звонка.
— Винс у нас предводитель, — Татьяна, которой вообще хотелось спрятаться за спины своих спутников, недовольно поежилась, — Пусть он и звонит. И вообще, по-моему, идея искать моего братца в этом мире принадлежала…
— По-моему, она принадлежала как раз тебе, — напомнил Луи и, фыркнув, уверенно шагнул вперед, надавливая на кнопку возле двери, — И, если мы будем трусить, ни к чему хорошему это не приведет. Трус всегда проигрывает сражение еще до его начала, — и, сообщив сию глубокую философскую мысль, он еще раз надавил на кнопку звонка.
За дверью — тяжелой железной дверью, несколько несоответствующей общему антуражу подъезда, — послышался какой-то шорох, раздались шаги. Девушка замерла, едва ли не вытягиваясь по стойке «смирно», сверля взглядом темную точку дверного глазка.