На несколько секунд воцарилась тишина. Татьяна, да и все ее спутники, готовы были поклясться, что в данный момент хозяин квартиры изучает их, рассматривая и решая, стоит ли открывать дверь. Мелькнула паническая мысль, что они совершили ошибку и прибыли по адресу, где проживает какой-нибудь другой Андре Марен… В конечном итоге, мог же ведь на просторах Франции обнаружится полный тезка и однофамилец упомянутого парня!
Замок лязгнул и заскрежетал, открываясь.
Дверь распахнулась, и сердце Татьяны екнуло.
На пороге появился молодой человек, невероятно знакомый, невероятно известный, настолько похожий на самого себя из другого мира, что в первые мгновения все той же девушке даже почудилось, что они вновь переместились туда.
Светлые волосы его, как и прежде, были собраны на затылке в небольшой хвостик; на шее так же красовался шейный платок, рубашка, все-таки современная, а не средневековая, как в том мире, свободно облегала тело. Обут он был в самые обычные домашние тапочки, ноги его обтягивали такие же обычные, даже немного затасканные джинсы.
— Пират, — Людовик хмыкнул и слегка покачал головой. Тот факт, что пиратом стоящий перед ним парень как-то никогда и не был, мало смутил его.
— Вообще-то, контрабандист, — хозяин квартиры вздохнул, — Ты всегда был довольно невнимателен, кузен… — взгляд его скользнул дальше и на губах отразилась легкая улыбка, — Привет, сестренка. А мы, признаться, ожидали вас гораздо раньше.
— Где он?.. — Татьяна резко шагнула вперед, сжимая кулаки. Медлить, изображать приветливость и вообще делать хорошую мину при плохой игре ей не хотелось.
Андре равнодушно пожал плечами, и ткнул большим пальцем куда-то себе за спину.
— Папа там. Отдыхает. Вы уж будьте с ним помягче, ребята, старик совсем обессилел в последнее время… Побег дался ему нелегко.
— Бедняга, — Винсент саркастически скривился и, слегка разведя руки в стороны, вежливо изогнул бровь, — Ты нам позволишь пройти… капитан?
— Проходите, — молодой человек, награжденным столь громким званием, отступил в сторону, освобождая проход, — Но я предупредил — не переусердствуйте. Я выхаживаю отца уже почти месяц как, не хочу, чтобы после вашего визита ему вновь стало хуже.
Девушка, наконец вполне осознавшая слова брата, насторожилась. Мысль о том, что отцу ее может быть плохо, заставила сердце непроизвольно сжаться.
— Что с ним?..
— Я ведь сказал — он обессилен, — Андре досадливо вздохнул и, повернувшись спиной к своим гостям, первым вошел в квартиру, — После пережитого предательства, после того, что сделал этот рыжий… Да еще столько лет провести в плену! У всякой силы есть предел, даже у самой великой. Я пытаюсь помочь ему восстановиться, но пока что идет туго. Идем, нечего стоять у порога и выстужать мне квартиру.
Татьяна, нервничающая с каждым мигом все сильнее, сжала похолодевшие пальцы в кулак и, глубоко вздохнув, медленно переступила через порог.
Остальные потянулись за ней. Людовик, понимающе переглянувшись с Винсентом, зашел в квартиру последним и уверенным, резковатым движением захлопнул дверь.
Андре прошел несколько шагов по короткому коридору и неожиданно остановился, вытягивая руку вперед, указывая на дверь в конце этого коридора.
Дверь была закрыта.
Девушка, опрометчиво направившаяся вперед первой, остановилась и, как-то неожиданно вдруг начиная понимать, что встречаться с родителем ее не тянет, немного попятилась. Спутники ее, вероятно, следуя примеру дочери великого мага, тоже замерли, неуверенно переглядываясь. Даже извечно дерзкий и уверенный Людовик сейчас медлил, не решаясь первым вломиться к дядюшке.
Андре, вовсе не спешащий приходить на помощь своим незваным гостям, да и вообще, говоря начистоту, не испытывающий особенной радости от их пребывания в его квартире, сардонически ухмыльнулся.
— Что такое, салаги, трусите? Что ж, пожалуй, оно и правильно — отец мой, может, и ослаблен, однако быть великим магом он не перестал. И к тому же, имеет полное право гневаться на вас…
— Слушай, капитан, — Луи, не переносящий намеков о собственном малодушии, как, впрочем, и претензий в адрес его друзей и родных, скрестил руки на груди, решительно шагая вперед, — По-моему, ты чего-то перепутал — мы не в море сейчас. И бояться следует скорее тебе и твоему слабаку-папаше! Нас, в конце концов, больше, — он нахмурился и, окинув поразительно хладнокровного собеседника недовольным взглядом, с претензией указал ему на угол возле двери, — Так что живо спрятался и завопил от ужаса, пока я не рассердился и не позвал Чарли с его револьвером!