— Тихо, Луи, — Винсент, хмурясь, поднялся из большого кресла, где расположился сам и, шагнув ближе к дивану, немного склонил голову набок, — Выслушаем, потом будем возмущаться. Что у тебя за условия, потомок?
Мужчина, мягко усмехнувшись, немного откинулся на спинку дивана, располагаясь на нем удобнее.
— Условий всего два. Одно из них — это мое личное желание, а вот второе, увы, суровая необходимость, без которой я физически не сумею оказать вам помощь. С какого же мне начать?
— Предпочту услышать о необходимости, — Эрик, несколько помрачнев, встал так, чтобы заслонить Татьяну собой, — Если мы не сумеем исполнить ее, то о личном можно будет даже не вспоминать.
— Какой он мудрый, правда, капитан? — умилился Людовик, глядя на Андре, — Мой брат твоего папашу мигом на место поставит, пока я буду разбираться с тобой!
Парень медленно и глубоко вздохнул и, по примеру собеседника, поставив чашку на пол, сцепил руки в замок, глядя на него исподлобья.
— Тебя просили заткнуться… кузен, — бросил он, — Я присоединяюсь к этой просьбе. Говори, папа.
Альберт, наконец-то получивший возможность вставить хоть слово среди бесконечной трескотни своих собеседников и родственников, чуть улыбнулся, вновь приподнимая подбородок.
— Я слишком слаб, Эрик, — отвечал он, обращаясь исключительно к молодому графу, — Сейчас, в своем нынешнем состоянии я бы был скорее помехой, нежели помощью вам. Поэтому мне необходимо вернуться в замок, ибо только там я смогу вновь обрести былую силу.
Блондин нахмурился. Условие было справедливым, он не мог не признать этого, но как выполнить его, представлял себе слабо. Кроме того, подозревал, что выполнение может принести вред им самим.
Луи, видя, что брат колеблется, негодующе упер руки в бока.
— Исключено! Тебе нечего делать в замке, там тебе никто не будет рад! Вообще, совсем, абсолютно никто, включая и… — он осекся, вспоминая, что о маленьком Анри лучше не говорить: реакция Альберта на это была неизвестна.
— Это обязательное условие, Луи, — мужчина медленно перевел взгляд на младшего из своих племянников, — Будучи слаб, я не смогу помочь, а оставаясь здесь, я буду слаб. Это замкнутый круг. Пока же вы размышляете, я возьму на себя смелость озвучить второе свое желание… — он выдержал театральную паузу, а затем, обращая взгляд на дочь, проговорил уже на порядок тише, — Я хочу обнять внука.
Татьяна ощутила, что сердце ее слабо, очень приятно кольнуло. На губах против воли появилась улыбка, она замотала головой, силясь скрыть ее, но…
— Значит, ты еще помнишь о нем? — говорить девушка пыталась как можно более сурово, но это получилось с трудом: мысль о том, что отец действительно хочет вернуться в семью, что он действительно любит никогда не виденного внука, грела ей душу. От Альберта это не укрылось.
— Я никогда не забывал о нем, — говорил он все так же тихо, проникновенно, давая понять, что слова его есть истина, и что он совершенно серьезен сейчас, — Все время там, внизу, помнил, что где-то наверху сейчас, должно быть, бегает мой маленький внук… — улыбка, озарившая его лицо, отдавала некоторой мечтательностью, — Скажи мне… Скажи, Татьяна, какое имя ты дала своему сыну?
Эрик кашлянул и, как бы напоминая, что у мальчика, помимо матери, есть еще и отец, немного расправил плечи, отвечая сам.
— Анри.
— Анри Людовик тогда уж! — мигом включился молодой маг, безумно гордящийся тем, что племянник носит его имя и никогда не упускающий случая напомнить об этом всем окружающим, — В честь нашего отца, и в честь меня, дядя, вот так вот!
Старший маг улыбнулся шире. Имя ему понравилось.
— Это хорошее имя, — он немного склонил голову, и внезапно, сделав над собою видимое усилие, поднялся на ноги, — В таком случае, мое желание обнять его становится лишь сильнее. Со своим братом Анри я, увы, так и не смог наладить отношения, но хотел бы исправить это с внуком, носящим его имя. Итак… что вы решили?
Винсент, как человек, в беседе участия не принимавший, все это время старательно размышлявший над условиями, выставленными магом, вскинул руку, привлекая к себе внимание. Будучи самым старшим среди присутствующих, хранитель памяти имел право говорить за всех них.
— Я полагаю, мы позволим тебе вернуться в замок, правнук, — говорил он спокойно, без насмешки, очень серьезно и уверенно, — Но, когда победа над Чеславом будет одержана, когда мы будем уверены, что угрозы от него более нет, ты должен будешь уйти. Согласен?