Ева, уже одетая и причесанная, подощла к нему: "Клянусь тебе: никогда, никогда у нас не будет иначе. Даже потом, намного позже, когда что-то уйдет - все равно, никогда не будет иначе". Он прижал ее к себе и поцеловал, благодаря и надеясь. Потом повесил автомат за спину и они вышли, оставив постель в полном беспорядке, и направились к лифту. Но по дороге Ева сказала: "Давай, заглянем на миг". Они заглянули. "Сестра, все в порядке? " - спросила Ева строго. "Все в порядке, доктор Рикс. Звонили - искали вас". "Кто? " Сестра заглянула в блокнот. "Он назвался Гектором. Просил передать, что ждет вас и господина в ресторане. По-моему, это тот самый корреспондент, который... " "Спасибо, сестра", - сказала Ева. Прошла вдоль гермобоксов, останавливаясь, внимательно вглядываясь. Милов не удержался, подошел и прошептал на ухо: "Я могу сделать тебе и получше". "Когда мир образумится", - ответила она громко. Сестра позади вздохнула. Они вышли. Лифты все еще работали, и это показалось Милову удивительным и внушающим надежду.
+ + +
В ресторане было еще больше людей, чем в прошлый раз, теперь тут сидели и женщины, и дети, и стоял невообразимый шум, а найти свободное местечко оказалось нелегко.
- Не просто будет искать здесь Гектора, - сказал Милов, если у тебя есть такое желание.
- К чертям Гектора, - сказала Ева. - Я хочу есть.
Кое-как они уселись. Официанты куда-то исчезли, но ливрею метрдотеля Милов углядел в царившем хаосе. С трудом удалось подтащить его к столику.
- Вы решили уморить нас голодом? - строго спросила Ева.
- Простите, но...
- Мы весь день занимались любовью, и голодны, как волки.
Метр позволил себе намек на улыбку.
- Завидую вам... Но вы заставляете меня краснеть - поверьте, это впервые в жизни...
- Вам впервые в жизни говорят об этом?
- О, мадам... Нет, совсем другое, просто беда: у нас ничего нет! Все съедено, и сегодня не привезли ни горсточки продуктов... У нас не осталось ни одной машины, все они увезли больных еще утром, и не вернулись, а поставщики и не показывались. Говорят, что-то происходит, мадам, и я готов в это поверить, и я в отчаянии и не знаю, что делать - разве что покончить с собой, как некогда славный Ватель...
- А вы пошарьте в холодильниках, - мрачно посоветовал Милов.