После того, как в июне 1936 г. Гиммлер стал также шефом немецкой полиции и, по существу, единственным руководителем полицейского аппарата, Бест заявил: «Немецкая полиция под руководством рейхсфюрера СС стала точкой пересечения движения и государства»[40]. Она перестала действовать как чисто охранительный орган государства и отныне перешла в наступление для того, чтобы «исполнять волю государственного руководства, а также создавать и поддерживать нужный ему порядок»[41]. При этом задача государственной полиции должна заключаться в том, «чтобы выявлять врагов государства, наблюдать за ними и в нужный момент обезвреживать», а также бороться и подавлять любую деятельность, сознательно направленную на нарушение «народного порядка» даже в том случае, «если она не нарушает или еще не нарушает внешний порядок».
Превентивная охрана народного порядка называется «осуществлением предупредительных мер», и Бест показал, каким образом можно работать, обходясь без судебного разбирательства, руководствуясь лишь распоряжениями о предварительном аресте. В качестве правовых основ предварительных мер по предотвращению преступлений с помощью полиции он снова опирался на народное восприятие права как государственными учреждениями, так и отдельными согражданами, которые видели в них «органы народа», «действовавшие в интересах народного порядка и согласно установленным руководством правилам достижения народных целей». Эти «органы» работали также и В целях предотвращения преступлений. При этом активную роль играла полиция, а «пассивную преступник, по отношению к которому принимались предварительные меры».
В качестве руководителя административного управления зипо Вернер Бест принимал участие в проведении мер, направленных против евреев. В сентябре 1938 г. власти германского рейха велели на все паспорта, владельцами которых были евреи, наклеить большую красную букву «Е». Циркуляр, требовавший эту меру, датированный 5 октября 1938 г., был подписан чиновником центрального аппарата д-ром Бестом. Уже в 1931 г. в своих «боксгеймеровских документах» он требовал особого отношения к евреям, которых он называл «чужеродными элементами» в отличие от немецких «сограждан». Позднее, став руководителем военной администрации Франции, Вернер Бест в известной степени нес ответственность за меры, направленные против евреев. Однако его нельзя назвать фанатическим ненавистником евреев типа Юлиуса Штрайхера или Йозефа Геббельса, поскольку антисемитизм не был составной частью его национального мышления. В то же время он не боялся узаконивать уничтожение народов, хотя и не уточнял, каких именно, определенно имея в виду еврейский народ: «Уничтожение и вытеснение чуждых нам народов не противоречит [...] законам жизни в том случае, когда они осуществляются целиком»[42].
После войны Вернер Бест охотно называл себя «типичным чиновником» и в то же время не склонным к политике «сторонником объективности», который, исполняя свой долг, разрабатывал основные принципы и персональную политику. Однако именно благодаря своим персонально-политическим решениям он не пользовался расположением своего начальника Гейдриха. Несмотря на сопротивление своего шефа, Бест твердо придерживался принципов кадрового чиновничества и тем самым препятствовал стараниям Гейдриха политизировать администрацию своей империи посредством «революционной динамики» убежденных товарищей по партии. Гейдрих относился к независимо работавшему Бесту с его юридическим образом мышления как к все более неконтролируемому лицу и наблюдал за ним с растущим недоверием. С гармоническим сотрудничеством у них ничего не получалось, тем более, что Бест наводил на многие размышления и тем самым становился все большим тормозом для беспринципного руководителя зипо и СД.
40
Best W. Der Reichsfiihrer SS und Chef der Deutschen Polizei // Deutsches Recht 13/14 (1936). S.238.
41
Himmler H. Aufgaben und Aufbau der Polizei des Dritten Reiches // Dr. Frick und sein Ministerium. München, 1937. S.128.
42
Best W. Großraumordnung und Großraumvervaltung // Zeitschrift fur Politik. Bd.32 (1942). S.407.