Высшая задача политики Бюркеля заключалась в жившей в нем с 1920-х гг. мечте завоевать, точнее, объединить национальной политикой разрозненный, отравленный идеями пацифизма рабочий класс. Как ему представлялось, задачу эту можно было выполнить, не прибегая к приевшимся консервативным и национальным политическим моделям, а лишь посредством осуществления «национального социализма». Первая мировая война явилась и для Бюркеля моделью желанного национального и обороноспособного национального содружества, которая была средоточием всех его устремлений. Но высшая цель всякой политики и, следовательно, наивысшая цель социализма представляет собой готовность умереть за общее дело, каким его представлял себе пролетариат, сидевший в окопах мировой войны. Социализм трудно сформулировать понятным образом, как это делают марксисты, его можно «понять и претворить в действительность сердцем и кровью... Социализм — это не что иное, как верность, товарищество и преданность народу»[48]. По Бюркелю, лишенное содержания, сведенное к чисто суггестивному чувству понятие о социализме было синонимом духа солидарности, устранения классовых и социальных перегородок. Для того, чтобы вернуть немцам внутренние силы для выполнения задач, стоящих перед нацией, необходимо, чтобы совокупность этих понятий для всех имела одинаковую ценность. Однако, как писал Бюркель в работе, критикующей кайзеровскую Германию, это происходит лишь в том случае, когда все представители нации наделены одинаковыми правами. Обязанности отдельных членов общества по отношению ко всей нации должны быть сопоставимы с обязанностями нации в отношении ее отдельных членов. Кто готов, как заявлял Бюркель, выражая эгалитарные взгляды, основанные на опыте мировой войны, «отдать все, что у него есть, умереть за отечество, тому должны принадлежать все права и их осуществление»[49]. И когда отдельный пролетарий, сидящий в окопах, уже был готов пожертвовать жизнью за нацию, то и нация должна быть готова наделить его равными правами и, в случае необходимости, позаботиться о нем. Следовательно, социализм — это необходимая предпосылка национализма. Таким образом, социализм в своей высшей форме реализуется не в виде требований, а как готовность к самоотречению во имя народа; национализм, по существу, выдвигает на первое место активную социальную политику и осуществление материального равноправия: «Не может идти речи о национализации, когда беднейшим слоям нации отказывают в их правах»[50].
Таким образом, у Бюркеля было двоякое представление о «национальном социализме». В своих публицистических и политических выступлениях он подвергал нападкам эксплуатацию трудящегося на его рабочем месте, вздутие цен, обсчет и несправедливое отношение к труженику. Капитализм стал могущественным лишь благодаря несправедливому отношению к другим людям. Тем самым марксизму были настежь открыты двери. В национал-социалистическом государстве доходы и прибыль должны изыматься у частных предпринимателей и распределяться исключительно в соответствии с народными принципами морали. Бюркель неоднократно критиковал практику предпринимателей, превращающих людей в машины, обвинял «обирал и тех, кто взвинчивает цены» в «пособничестве большевикам», объявлял о том, что пришел конец некоторым любителям наживы и предупреждал, что те, кого не устраивает социализм, будут считаться «саботажниками, подрывающими народное содружество»[51]. Он открыто требовал выплаты рождественских премиальных служащим и рабочим и введения шестичасовой смены для шахтеров. «Алчным врагам народа» он угрожал закрытием их предприятий и концлагерем. Это было отнюдь не пропагандистским трюком. К примеру, в 1938 г. он распорядился, чтобы гестапо арестовало директора одного крупного завода в Кайзерлаутерне за то, что он ввел скандальную аккордную систему и самоуправно увеличил продолжительность рабочего дня до 14 часов. За год до этого Бюркель вывел из наблюдательного совета предприятие акционерного общества «Сааргрубен», поскольку оно вело социально вредную политику и отдельным его руководителям не удалось прийти к соглашению со своими сотрудниками и добиться создания настоящего производственного коллектива[52].
52
Письмо Бюркеля оберберггауптману Шлатману, председателю наблюдательного совета «Сааргрубен АГ», 20.05.1937 г. // Zentrales Staatsarchiv Potsdam, Reichswirtschaftsministerium 11 898.