Это что-то с грохотом разбилось — вероятно, одна из бутылок с корабликом внутри. Вслед за этим погасла свеча, и комната погрузилась во мрак. Маркиз попытался стряхнуть Элиссанду с себя, но она оказалась цепкой и демонически сильной, как один из гигантских осьминогов Жюля Верна. Ее руки приросли к нему. Вир опустил одну ногу на пол, повернулся так, чтобы она оказалась на кушетке, и толкнул.
Ее хватка немного ослабла. Он толкнул сильнее. Элиссанда издала крик разочарования. Или боли? Ему было все равно. Он должен был во что бы то ни стало избавиться от нее. У нее, вероятно, открылось второе дыхание, и она начала бороться с удвоенной силой. Боже, она едва не угодила коленом в самое чувствительное место!
Маркиз не понял, что произошло, но неожиданно кушетка перевернулась и они оказались на ковре. Прокатившись по нему, они остановились, наткнувшись на что-то. Мисс Эджертон оказалась сверху, но теперь уже без шторы.
Ее волосы растрепались во время борьбы. Она тяжело дышала. Красивая грудь поднималась и опускалась. Под упавшими вперед волосами отчетливо виднелись сморщившиеся соски.
Как он мог что-то отчетливо видеть? Разве свеча не погасла еще в начале схватки? Маркиз проследил взглядом источник света и понял то, с чем его разум никак не желал смириться.
В комнате был кто-то еще.
— Что же это такое? — ошеломленно пробормотала леди Эйвери и, не удержавшись, хихикнула. — Должна сказать, я не ожидала, что это будете именно вы.
Теперь мисс Эджертон наконец слезла с него. Теперь она завернулась в муслиновую штору. Теперь она тихо проговорила:
— Это совсем не то, что вы подумали.
— Нет? А вы как считаете, леди Кингсли?
Ад и проклятие! И леди Кингсли здесь.
Их взгляды встретились.
— Я... ну... — запинаясь, проговорила леди Кингсли. Она явно была шокирована ничуть не меньше Вира. — Это весьма неудобная ситуация.
— Неудобная? Неудобство — это когда ваш лакей ломает ногу и некому подать чай гостям. А это называется скандалом. И, подумать только, ваш отец, лорд Вир, учился вместе с дядей мисс Эджертон.
До этого упоминания о своем покойном отце Виру не приходило в голову, что участие в планах мисс Эджертон может привести его к алтарю. В конце концов, он знал ее только три дня и в действительности не прикоснулся к ней. К тому же он был всем известным идиотом. Бога ради, должен же кто-то учесть этот факт!
Но только мозги леди Эйвери, судя по всему, работали иначе. Он скомпрометировал достойную молодую леди — и не важно, что мать этой леди не отличалась скромностью и что леди сама подстроила встречу. А Вир, во всяком случае, на публике, был милым покорным идиотом, который ни за что не допустит, чтобы упомянутая достойная молодая леди «погибла».
Придав своей физиономии самое глупое выражение, маркиз, наконец, встал.
— Извините за разбитую бутылку с корабликом, мисс Эджертон.
— Ничего страшного, — очень тихо ответила она.
— Дети мои, необходимо действовать, — воодушевилась леди Эйвери. — Следует сделать необходимые приготовления. Лорд Вир, разве епископ Кентерберийский не является вашим дальним родственником? Он, несомненно, будет очень рад выдать вам специальное разрешение.
—Да? Мой дальний родственник? А я и не знал. Возможно, мне не следует его беспокоить?
— Тогда оглашение? — неуверенно спросила мисс Эджертон.
Ей здорово удавалась эта робость девственницы.
— Нет, и еще раз нет. Только не в данных обстоятельствах, — объявила леди Эйвери. — Вы должны попросить дядю, чтобы он обратился за специальным разрешением для вас, мисс Эджертон.
— Ой, я не знаю...
— Когда ваш дядя приедет, вы все ему объясните. Он встретится с лордом Виром, он получит специальное разрешение. А потом мы все с радостью получим приглашение на свадьбу.
Мисс Эджертон молчала.
— Вот и прекрасно. А теперь — в постель, — удовлетворенно заявила леди Эйвери. — И больше никаких тайных свиданий. Вы поженитесь. А значит, вам больше не нужно встречаться тайком.
Но суровое испытание еще не завершилось.
Все джентльмены собрались в коридоре, несомненно, привлеченные доносившимися из гостиной звуками борьбы. Леди Кингсли и леди Эйвери, облачив мисс Эджертон в халат, увели ее, предоставив Виру позаботиться о себе.
— Что случилось? — спросил Уэссекс, хотя все было совершенно очевидно.
Вир проигнорировал вопрос, молча прошел мимо Уэссекса к входной двери и вышел в сад. Он остановился, только добравшись до середины сада, да и то чтобы закурить.
— Извини, — сказал Фредди, — я должен был тебя предупредить.
Маркиз глубоко затянулся и выдохнул дым.
— О чем?
— Я... я хотел тебя предупредить, чтобы ты был осторожнее.
Ирония судьбы.
— Я?
Фредди засунул руки в карманы.
— Прошлой ночью я поздно гулял и видел, как вы двое — с вами больше никого не было — вошли в дом. А утром я подумал, что тебе опять приснился кошмар, но когда открыл дверь, увидел, как она выходит из твоей комнаты.
Вир сделал еще одну глубокую затяжку. Господь всемогущий!
— Я был уверен, что всему есть вполне невинное объяснение, — наверное, она услышала твой крик и зашла посмотреть, что произошло.
Маркиз швырнул сигарету на землю и раздавил ее каблуком.
Фредди тяжело вздохнул. Он вытащил портсигар и спички из кармана брата, прикурил еще одну сигарету и протянул ему. Вир не отказался. Как можно было сердиться на Фредди?
— Извини, — повторил Фредди.
Вир покачал головой:
— Твоей вины в этом нет.
Фредди, обычно старавшийся воздерживаться от табака, зажег сигарету для себя. Некоторое время они курили молча.
— С тобой все будет в порядке? — после долгой паузы спросил Фредди.
Вир задрал голову и долго смотрел в усыпанное звездами небо.
— Конечно.
— Знаешь, — с сомнением сказал Фредди, — я видел, как ты смотрел на нее. И раз уж она ответила на твое внимание... Я хочу сказать, ты же сам подумывал о женитьбе, разве нет?
Да, похоже, он попал в свою собственную ловушку. И еще Вир знал, что общество будет в восторге. Неважно как, но он все-таки обзавелся женой. А когда люди оценят ее пышногрудую привлекательность, ему даже позавидуют.
— Она очень жизнерадостна, — продолжил Фредди, — и она слушает, когда ты говоришь.
«Когда ты говоришь», — мысленно возразил Вир.
Маркиз ослабил галстук.
— Если ты не возражаешь, я пойду прогуляюсь.
Оказалось, что и это был еще не конец. Вернувшись в свою комнату около двух часов ночи, маркиз обнаружил в ней леди Кингсли. Разговор потребовал еще одной прогулки.
Вир решил, что она хочет поговорить о результатах расследования, но ошибся.
— Она только что пришла в мою комнату и попросила о помощи, — сообщила леди Кингсли.
Маркиз взглянул на свою собеседницу без всякого дружелюбия.
— Она сказала, что дядя убьет ее, когда узнает, что случилось. Она хочет уехать из Хайгейт-Корта до его возвращения.
— И вы согласились ей помочь.
— Я знаю, что вы не из их числа, но в мире очень много мужчин, которые делают неслыханные вещи с зависимыми от них женщинами. У меня нет оснований ей не верить. И поскольку вы все равно должны на ней жениться, я сказала, что устрою для вас получение специального разрешения, и мы на рассвете уедем в Лондон.
— Это все? — холодно поинтересовался маркиз.
— Она хочет увезти с собой тетю.
— Все забавнее и забавнее.
Леди Кингсли неуверенно взглянула на него и погладила по руке.
— Честно говоря, не знаю, что я должна делать — утешать вас или поздравлять. Знаю, брак не входил в ваши ближайшие планы, но раз уж она заставила вас настолько потерять контроль, это, наверное, не худший выход.
Маркиз ожидал от леди Кингсли большего. Он должна была знать, что не в его характере настолько потерять самоконтроль, а значит, она обязана была заподозрить грязную игру со стороны мисс Эджертон. А она, как и Фредди, не сомневалась, что Вир несет ответственность за все случившееся.