— Это не «Савой», — сказала она.
— Нет, — согласился Вир. — Это мой дом.
— Но как же тетя? — всполошилась Элиссанда. — Она все еще в отеле. Мы должны забрать ее сюда.
— Она уже давно здесь. Неужели вы не помните? Я еще утром говорил, что, как только она отдохнет, миссис Дилвин перевезет ее в дом.
—Вы не говорили мне ничего подобного.
Конечно, не говорил. И даже миссис Дилвин не собирался приставлять к ее тете. Он вообще намеревался держать этих двух женщин подальше от других сторон своей жизни. Но теперь у него не было другого выхода.
Вир похлопал ее по руке:
— Не расстраивайтесь, дорогая. Все понятно. Вы были сама не своя утром. Сотерн, знаете ли, коварная штука. А теперь пойдемте. Слуги собрались и ждут вас.
Едва дождавшись окончания церемонии знакомства слуг с новой хозяйкой, Элиссанда попросила, чтобы ее проводили к тете. Миссис Дилвин пошла с ней, подробно доложив обо всем, что делала тетя Рейчел.
Вир остался в холле и просмотрел почту, доставленную во время его отсутствия. По взаимной договоренности они очень редко встречались с Холбруком в публичных местах. В гости друг к другу они тоже не ходили. Зато они были членами одного и того же клуба. Решив, что проще всего увидеться с Холбруком в клубе, Вир отправился к себе переодеться в вечерний костюм.
Его супруга и миссис Дилвин стояли в коридоре.
— Вы хотите, чтобы я вернула из стирки одну из ночных рубашек миссис Дуглас? — спросила миссис Дилвин.
Леди Вир хмурилась — необычное для нее выражение лица.
— Какие-то проблемы? — спросил он. — С миссис Дуглас все в порядке?
— Да, спасибо, — ответила она. — Да и проблемы никакой нет. Просто я забыла упаковать для себя ночные рубашки, а горничные только что унесли все рубашки миссис Дуглас в стирку.
— А что случилось с рубашками миссис Дуглас?
— Они пахнут гвоздиками. Миссис Дуглас ненавидит этот запах. Я тоже.
— Вы правы. Никакой проблемы нет, — сказал Вир. — Я одолжу вам мою ночную рубашку. Могу вас заверить, она не пахнет гвоздиками.
Прошло две секунды, прежде чем Элиссанда улыбнулась и проговорила:
— Большое спасибо, но мне не хотелось бы беспокоить вас, сэр.
Целых две секунды. Раньше она начинала улыбаться мгновенно.
Она боится, что он дотронется до нее.
Ее реакция заставила маркиза закусить удила.
— Никакого беспокойства, — сказал он. — Идите за мной.
Он направился в спальню. Элиссанде пришлось последовать за супругом. Он сбросил сюртук и направился в гардеробную.
— Кстати, как вам нравится ваш новый дом? — полюбопытствовал он, расстегивая жилет.
— Очень нравится, — улыбнулась Элиссанда. — Замечательный дом.
Надо же, они беседуют, как настоящая семейная пара.
— Миссис Дилвин помогает?
— О да, она великолепная помощница. — Улыбка упорно держалась на лице Элиссанды, но сама она остановилась у двери в гардеробную, не рискуя войти.
— Войдите и выберите себе рубашку.
— О, сэр, я уверена, та, что выберете вы, идеально подойдет.
— Ерунда. Идите сюда.
Элиссанда продолжала улыбаться, но ей потребовалось сделать глубокий вдох, прежде чем войти в гардеробную, и блистательная улыбка на мгновение поблекла.
Маркиз стянул через голову рубашку, и улыбка исчезла с лица Элиссанды.
У маркиза не всегда под кожей бугрились мышцы. Обычно он набирал хорошую форму к концу лета. В этом году он с середины апреля находился в Лондоне, а значит, каждое утро проплывал три мили в бассейне, и теперь пребывал не просто в хорошей, а в наилучшей форме. И был пугающе красив.
Гардеробная была большой, но заставленной шкафами, комодами и столиками. Элиссанда остановилась спиной к комоду, ожидая. Маркиз подошел, протянул руку, едва не коснувшись ее, и на мгновение замер. Он не мог отказать себе в удовольствии чуть-чуть помучить ее. Усмехнувшись, он снял с руки печатку и бросил в стоявшую на комоде открытую шкатулку.
— Идите сюда, — тихо сказал он.
Леди Вир судорожно вздохнула.
— Вы сказали, что хотите выбрать себе рубашку. Идите и выбирайте.
Он видел в ее глазах желание поправить его, сказать, что она никогда не выражала подобного желания. Однако она только кивнула:
— Конечно.
Вир показал ей несколько стопок ночных рубашек — белых, фланелевых, шелковых и шерстяных. Она схватила верхнюю рубашку из ближайшей стопки.
— Я возьму эту.
— Но вы даже не посмотрели другие рубашки. Пощупайте их.
Он стал вкладывать ей в руки одну за другой рубашки, сопровождая свои действия подробной информацией о ткани и ее текстуре. Вскоре они уже стояли по колено в отброшенных рубашках, а Вир передал ей еще одну.
Она была шелковой, блестящей, гладкой, прохладной.
— Она мягкая, как ваша кожа, — сказал Вир.
Элиссанда прижала рубашку к груди:
— Я возьму эту…
— Хорошо, должен сказать, вы долго выбирали.
Но маркиз не мог позволить ей уйти так быстро. Он взял ее руку, разжал пальцы и провел по ладони подушечкой большого пальца. Усмехнувшись, он вздохнул:
— Да, она очень мягкая, я точно запомнил.
Запомнил. Запомнил.
Ему пришло в голову, что этим небольшим представлением он мучает не ее, а себя.
Отпустив ее руку, он сделал шаг назад:
— Все. Уходите.
Элиссанда взирала на него в полном недоумении. Чтобы ускорить процесс, маркиз начал расстегивать панталоны. Ничто не могло избавить его от ее присутствия быстрее.
Глава 13
У Холбрука был подбит глаз.
Вир не мог не улыбнуться.
— Я вижу, леди Кингсли не забыла нанести вам визит, когда была в Лондоне.
Холбрук осторожно потрогал царапины под глазом.
— Ей следовало поручить эту задачу вам. Вы бы проявили больше снисходительности.
— Возможно. — Вир передал Холбруку слепок ключа, сделанный им в Хайгейт-Корте. — Мне необходим ключ.
Они сидели в клубе «Уайте», выбрав места как можно дальше от эркера. Не было ничего необычного в том, что давние знакомые, члены одного клуба, решили поужинать вместе, но не было никакого смысла оповещать о своем контакте прохожих на Сент-Джеймс-стрит.
— Что открывает это ключ?
— Кое-что принадлежащее Эдмунду Дугласу.
— Хм... — Холбрук положил слепок в карман. — А что вы узнали, посетив жилище миссис Уоттс?
— Только то, что Дуглас скорее всего ее убил.
— Собственную двоюродную бабушку?
— Не думаю, что она действительно была его родственницей, — сказал Вир, разрезая телячью котлету. — Судя по всему, он даже не Эдмунд Дуглас.
Брови Холбрука приподнялись.
— А где тогда настоящий Эдмунд Дуглас?
— Ну, тут я могу только догадываться. Вероятнее всего, тоже убит.
— Вы подозреваете своего нового родственника в серьезных преступлениях.
— Я чрезвычайно почтительный родственник. — Ему почти хотелось, чтобы его отец был жив. «Я женился на племяннице убийцы, папа. Подходящая пара для меня, разве нет?» — Есть какие-нибудь успехи у ваших дешифровальщиков?
— Небольшие. Шифр они пока не взломали.
У Вира не было сомнений, что агенты Короны рано или поздно схватят Дугласа на месте преступления. Петля вокруг его шеи медленно, но верно затягивалась. А теперь его внимание отвлекала племянница, сбежавшая вместе с его женой. Поэтому он не знал, что его тайная жизнь постепенно выплывает на свет божий. Если говорить о строго профессиональной точке зрения, причин для спешки не было. Пока так и не нашлось ни одного торговца алмазами, пожелавшего сотрудничать с полицией. С другой стороны, чтобы обвинить дядю леди Вир в убийстве, надо будет найти старых знакомых Эдмунда Дугласа, которые захотели бы приехать из Южной Африки в Англию, чтобы свидетельствовать в суде.