Маркиз не мог отвести глаз от реальной женщины, сидящей на подоконнике. Она была потрепана жизнью, но не сломлена. И все ее эмоции были сильными — гнев, разочарование, отчаяние и любовь.
Он взял тарелку с бутербродами и подошел к ней.
— Не стоит голодать. Лишившись сил, ты не поможешь ни себе, ни тете.
Леди Вир скорчила гримасу, как будто тарелка была полна живых скорпионов. Но когда он уже подумал, что она и ее сейчас швырнет на пол, Элиссанда вздохнула и пробормотала:
— Спасибо.
— Я прикажу принести горячий чай.
— Ты можешь не проявлять ко мне любезность и внимание. Я все равно не оценю.
Это он знал даже лучше, чем она.
— Неправда. Я еще не встречал женщины, которая бы умела быть настолько благодарной даже за сущие малости.
Она нахмурилась и отвернулась к окну.
С вечерней почтой пришло письмо от тети Рейчел.
«Дорогая Элиссанда,
по дороге в Лондон я встретила свою школьную подругу. Представь мой восторг! Мы решили остановиться в Эксетере и осмотреть достопримечательности. Миссис Холидей мечтает познакомиться с тобой. Она предлагает тебе сесть на семичасовой поезд из Пейнтона и выйти на станции «Куин-стрит». Мы ждем тебя в «Роугмонте».
Твоя любящая тетя.
P.S. Приезжай одна, она не любит незнакомцев.
P.P.S. Надень свои лучшие драгоценности».
Элиссанда отдала письмо Виру.
— Но у меня нет драгоценностей.
В этом-то и была ирония. Ее дядя сделал состояние на алмазах. Драгоценности — удачная форма помещения капитала. Они имеют небольшие размеры, легкие и высоколиквидные. Вот дядя и не хотел, чтобы она их имела.
— У меня остались драгоценности моей матери. Они подойдут.
Элиссанда потерла пальцами виски. Она даже не сразу почувствовала, как сильно у нее болит голова.
— Иными словами, я должна прийти в «Роугмонт» и покорно отдать драгоценности твоей матери?
— Не ты. Мы. Я тоже там буду.
— Ты же видел, что сказано в письме. Я должна быть одна.
— Он будет считать, что ты одна. Меня он не увидит. А я буду присматривать за тобой.
— Но если мы поедем вместе...
— Ты поедешь на семичасовом поезде, как он велел. А я поеду в Эксетер раньше и посмотрю, что там можно сделать.
Элиссанда не ожидала, что он поедет раньше. Она не хотела быть одна. Она хотела... она нуждалась... Да какая разница, в чем она нуждалась. Если он сможет сделать хотя бы что-то для возвращения тети Рейчел, пусть отправляется в Эксетер.
— Хорошо.
Маркиз легонько коснулся ее руки:
— Ты справишься с ним.
— Хорошо, — повторила она, отбросив воспоминания о последней встрече с дядей.
Он внимательно посмотрел на нее:
— У меня еще есть несколько минут до отъезда. Давай я помогу тебе подготовиться.
Глава 19
Элиссанда покинула станцию «Куин-стрит» в две минуты девятого. Эксетер, вероятно, был весьма приятным местом. Но сегодня все тени таили зло. И ей очень хотелось бегом вернуться в здание станции и сесть на ближайший поезд, идущий в обратном направлении.
Она оглянулась в надежде увидеть мужа. Но среди людей, заходивших на станцию и выходивших из нее, не было никого похожего.
А потом у нее сжалось сердце. У второго фонаря стоял ее дядя и внимательно изучал железнодорожное расписание. Его потрепанный костюм явно предназначался для человека значительно ниже ростом и фунтов на двадцать тяжелее. Волосы были покрашены в серый цвет, и он выглядел на десять лет старше. И еще у него были усы.
Но она все равно узнала его, поскольку в его присутствии у нее всегда холодела кровь.
«Ты справишься с ним. Ты сможешь».
Она не могла справиться с ним, но была обязана это сделать. Не было выбора. Прошептав короткую молитву, она направилась к дяде.
— Простите, сэр, где я могу найти отель «Роугмонт»?
Человек, которого она всю свою жизнь знала как Эдмунда Дугласа, сложил расписание и положил его в карман.
— Добрый вечер, моя дорогая Элиссанда. Ты действительно приехала одна?
— Мне бы хотелось думать, что у меня больше друзей в этом мире, но ты позаботился о том, чтобы моим единственным другом была тетя.
— А как насчет твоего обожаемого мужа?
— Ты, наверное, изрядно позабавился, узнав, что я вышла замуж за идиота?
Дядя добродушно рассмеялся:
— Ну, не стану отрицать, что в ситуации есть нечто пикантное. Твой супруг, вне всяких сомнений, самый большой идиот со времен самого Клавдия, и у тебя будет целый выводок таких же детей. Но если не считать этой небольшой детали, я рад, что ты выгодно устроилась.
— Ты действительно выглядишь довольным. Нравится жизнь беглого преступника?
Похоже, Дуглас удивился. Племянница никогда не допускала в разговорах с ним язвительных высказываний. Потом его взгляд стал тяжелым.
— Напротив, она меня изрядно раздражает. Я слишком стар, чтобы находиться в постоянном движении, и твоя тетя тоже. Мы должны жить на одном месте в покое и комфорте. Для этого ты и пригодишься, дорогая племянница. Именно ты снабдишь нас всем, без чего мы в нашем возрасте не сможем обойтись.
— Это будет зависеть от многих обстоятельств. — Собственный категорический тон удивил даже саму Элиссанду. Она решила, что, если уж на то пошло, всегда можно будет вернуться к прежним улыбкам. — С тетей все в порядке?
— Конечно. И она счастлива встретиться со мной.
— Сомневаюсь. Пойдем к ней?
Взгляд дяди стал жестким.
— Надо же, какая тревога. Но тебе не следует беспокоиться. Кто может лучше позаботиться о женщине, чем ee преданный муж, с которым она прожила двадцать пять лет?
Элиссанда не ответила и лишь крепче вцепилась в свою сумочку.
— Мы с тобой отправимся в более тихое местечко, где можно спокойно поговорить, — пробормотал дядя.
«Роугмонт» находился напротив станции, но Эдмунд Дуглас нанял экипаж. Они отъехали от центра города, спустились к реке Экс и свернули на грязную улицу.
Здесь дома были старыми, и вся улица провоняла плесенью. Кроме того, здесь, вероятно, никто и никогда не ремонтировал канализацию. Дуглас завел Элиссанду в небольшой трехэтажный дом, который, похоже, уже некоторое время был необитаемым. В свете одинокой свечи был виден толстый слой пыли на подоконниках и полках, хотя пол, наверное, недавно подметали.
За ее спиной захлопнулась дверь. Теперь никто не услышит криков, когда дядя начнет ее бить. Элиссанда покрылась холодным потом.
Но ее голос оставался ровным и спокойным.
— Где тетя?
— Ты слишком много о ней думаешь. — Дуглас направился к племяннице через узкий холл. За ним тянулась длинная тень. — Если разобраться, что такого она для тебя сделала? Разве она заботилась о твоем благосостоянии? Или учила тебя женским премудростям? Может, она нашла тебе подходящую пару? Нет. Она для тебя палец о палец не ударила и лишь сделала своей бесплатной сиделкой. И все же ты сломя голову бросаешься за ней, когда она покидает тебя всего на несколько часов. С другой стороны, я дал тебе все — дом, одежду, счастливую жизнь. Но тебе и в голову не пришло хотя бы раз навестить меня в тюрьме.
— У меня медовый месяц, — сообщила Элиссанда. — Но на суд я бы все равно пришла.
Дуглас одарил Элиссанду такой улыбкой, что у нее волосы зашевелились.
— Надеюсь, ты принесла драгоценности.
— Я хочу видеть тетю.
— Но мне нужен знак доброй воли.
Она вручила дяде ожерелье из бриллиантов и изумрудов, которое дал ей муж. Ей не приходилось видеть столь экстравагантного украшения. Изумруды были крупнее соверенов, а бриллиантов было больше, чем звезд на небе.