Дуглас, хорошо разбиравшийся в драгоценностях, мельком глянул на ожерелье и положил его в карман.
Элиссанда была настороже, но все же не успела среагировать вовремя. Сильный удар заставил ее отлететь назад. Может быть, дядя сломал ей челюсть? Точно сказать она не могла. Вся левая сторона лица была в огне.
— Вставай, сука!
Элиссанда медленно встала. От второго удара потемнело в глазах. Она снова упала.
— Вставай, шлюха! Ты мечтала, чтобы я сгнил за решеткой? Ты думала, что можешь отплатить за мою доброту, отвернувшись от меня в самый тяжелый момент? И считала, что я с этим смирюсь? Как бы не так! Встань немедленно!
Элиссанда осталась на полу, не в силах пошевелиться.
Дядя наклонился и ухватил ее за ворот платья.
— Ты не желаешь учиться, не так ли? Дожила до таких лет и не поняла, что обязана до гробовой доски любить и уважать меня?
Это был хороший шанс, и Элиссанда не преминула им воспользоваться. Она размахнулась и изо всех сил ударила мучителя по голове сумочкой. Он вскрикнул. А как же иначе? Они хорошо подготовились — она и ее муж, и в маленькой дамской сумочке теперь лежал фунтовый железный диск. Всю дорогу в поезде Элиссанда укрепляла ручки сумки, чтобы они не порвались.
Дуглас споткнулся — на его виске выступила кровь. Но Элиссанда не остановилась. Размахнувшись, она ударила его еще раз.
Мерзавец зарычал и остановил третий удар рукой. Элиссанда понадеялась, что сломала ему руку, но скорее всего удар все же был недостаточно силен, и дядя пошел на нее с искаженным от ярости лицом.
— Как ты посмела?! Маленькая дрянь!
Неожиданно и Элиссанда вскипела от ярости. Еще бы она не осмелилась! Разве он так и не понял, глупец, что она осмелится абсолютно на все, если на кону стоит ее свобода и благополучие тети Рейчел?
Она снова нанесла удар. На этот раз тяжелая сумочка угодила ему в подбородок; Дуглас попятился. Она опять замахнулась, вкладывая в удар все свое отвращение и ненависть к этому человеку. За все, что он сделал с тетей Рейчел и с ней... За то, что лишил их лучших лет жизни, сделав их узницами в своем доме, за то, что питался их страхом и болью, как вампир кровью.
Больше никогда.
Больше никогда.
Вир подошел к дому. В окне на противоположной стороне улицы зажегся свет, и из тускло освещенной комнаты выглянула женщина. Он пьяно качнулся и налетел на фонарный столб, потом приложился головой к почтовому ящику, a у дома, в котором исчезли его жена и ее дядя, он остановился и повернулся спиной к улице, как будто собирался помочиться. Судя по стоявшей вокруг вони, он был бы не первым.
Через тридцать секунд он убедился, что женщина не только задернула шторы, но и закрыла ставни.
Он подкрался к двери и прислушался, Элиссанда и Дуглас разговаривали, но слишком тихо, и он не мог разобрать слов.
Его сердце билось гулко и часто. Такого с ним никогда не было во время расследований. То, что пока ничего не происходило, еще сильнее действовало на нервы. Ладони в перчатках вспотели. Такое с ним тоже случилось впервые.
Маркиз снял перчатки, вытер ладони о штаны и достал из кармана отмычки. Дуглас не оставит жену у самой двери. Элиссанде, чтобы ее увидеть, придется пройти за ним в глубь дома. Тогда он и воспользуется отмычками.
Он огляделся. Черт возьми, еще кто-то выглядывает из окна. Улица была плохо освещена, но света все же было достаточно, чтобы заметить его незаконные действия. Плохо. Он ухватился за столб, поддерживающий полуразвалившийся портик, и стал об него тереться. Любопытное лицо в окне исчезло.
Когда он повернулся спиной к двери, из дома раздался крик. Голос был мужским. Хорошая девочка. Элиссанда внимательно выслушала его объяснения, как пользоваться утяжеленной сумкой.
Дуглас вскрикнул еще раз. Отлично.
А потом вскрикнула она.
Маркиз бросился к двери, И только когда даже с третьей попытки не удалось вставить отмычку в замок, он понял, что у него дрожат руки.
У него никогда не дрожали руки.
Элиссанда закричала снова.
О черт!
Он отбросил отмычки и ударил ногой по двери. С первого раза она не поддалась. Он нанес второй удар. Послышался треск дерева. Похоже, голень у него треснула тоже. Наплевать.
Еще один удар, и дверь распахнулась.
Дядя рухнул на пол, когда от сумки оторвались ручки. Элиссанда тоже упала и чуть отлетела в сторону.
Она никак не могла вздохнуть, глаза застилала красная пелена.
За ее спиной с оглушительным треском распахнулась дверь. В комнату ворвался громадный черноволосый незнакомец с пышными усами и бросился к ней.
Кто этот человек? Бандит, нанятый дядей? Нет, минутку. Он был кучером экипажа, который привез ее и дядю к этому дому.
— Боже, Элиссанда, с тобой все хорошо?
Она с трудом узнала голос мужа, который заключил ее в медвежьи объятия и прижал к груди. От его одежды пахло лошадьми и каким-то спиртным напитком.
Он пришел, как обещал. Она была не одна.
Вир отстранился и проверил пульс Дугласа.
— Он жив. Я покараулю. В экипаже есть веревки и фонари. Принеси их. Выйдя из дома, сразу поверни налево.
Элиссанда подобрала юбки и побежала. На улице она на мгновение растерялась, увидев не один, а два экипажа. Но в одном из них сидел кучер, поэтому она подошла ко второму, достала веревку и два фонаря и вернулась. Вир взял у нее веревки, обыскал все еще бесчувственного Дугласа, вытащил из его карманов ожерелье и «дерринджер» [21]и связал его.
После этого он снова обнял Элиссанду:
— Боже правый, как ты меня напугала! Из-за двери я мог слушать только шум, рев Дугласа и твой крик. Я опасался худшего.
— Разве я кричала? Не знала. — Возможно, слова «больше никогда» звучали не только в ее мозгу.
Маркиз с нежностью заглянул в лицо жены.
— Завтра ты будешь выглядеть ужасно. Мы должны как можно быстрее приложить к твоей физиономии лед.
— Тетя! — вспомнила Элиссанда. — Сначала мы должны найти ее.
В доме была металлическая винтовая лестница. Вир подтащил к ней дядю, чтобы они могли постоянно видеть его, после этого они стали методично обыскивать по большей части пустой дом, вкратце рассказывая, что каждый из них делал после прибытия в Эксетер. Вир отыскал кучера, который едва сводил концы с концами, и осчастливил его, вдвое переплатив за разваливающийся экипаж и полудохлую клячу. Кучер был так счастлив, что когда Вир потребовал заодно его куртку, даже не попросил доплатить за это.
Тетю Рейчел они нашли на чердаке в бывшей каморке прислуги по сдавленным звукам, которые она издавала в ответ на их крики. Лорд Вир легко открыл замок. Тетя Рейчел лежала на грязном полу, связанная и с кляпом во рту, зато в полном сознании. Увидев Элиссанду, она заплакала.
Вир освободил ее. У него хватило предусмотрительности захватить с собой складной нож. Леди Вир нежно поцеловала тетю и принялась растирать ей руки и ноги, чтобы восстановить кровообращение.
— Вы голодны, миссис Дуглас? Пить хотите? — Он уже сбросил черный парик и накладные усы, в первый момент испугавшие пленницу.
Тетя Рейчел покачала головой. Она выглядела слишком растерянной и смущенной, чтобы говорить. Вир все понял.
— Я пойду проверю, как там твой дядя, Элиссанда, — сказал он.
Элиссанда помогла тетя Рейчел сесть на ночной горшок. После того как женщина облегчилась, она как могла поправила ей волосы, одернула платье и смахнула пыль с туфель. Затем тетя положила руку на плечи племянницы, а та обняла ее за талию, и они стали медленно спускаться. Вир встретил их на лестнице.
— Позвольте мне, — сказал он, отдал Элиссанде фонарь и поднял пленницу на руки.
Он пропустил Элиссанду вперед. Какое-то мгновение она удивленно смотрела на этого странного, непонятного человека. Обрадованная счастливым спасением тети, она почти забыла, что потеряла его. Или, точнее, что он никогда ей не принадлежал.
Что ж, невозможно иметь все, что хочется. Тетя Рейчел в безопасности, и это главное.