— И вы решили позвонить малознакомой женщине в час ночи, чтобы просто поболтать? — Инспектор откинулась на спинку и прикрыла глаза. Глупо улыбнулась. — То есть, вообще, интересно — единственный человек, которому вы можете в час ночи излить душу, это сотрудница НАР, так?
— Ну… выходит, что так. — Майлз на своём конце провода хмыкнул. — Однако я был уверен, что вы сейчас не спите. Не знаю, почему.
— Вы угадали. — Анна наклонилась к столику и взяла с него бумажную упаковку с чипсами.
— И чем же вы сейчас занимаетесь? — После секундной паузы продолжил детектив. — Я вот — смотрю на уличный фонарь через занавеску и грызу кусок сыра.
— А я ем чипсы. — Женщина, продолжая улыбаться, прижала трубку щекой к плечу и принялась с хрустом вскрывать бумажный пакетик. — И запиваю пивом. Перед телевизором.
— Говорят, всё это ужасно вредно для фигуры. — В динамике раздался негромкий смешок. — А вам есть что беречь, поверьте.
— Спасибо, но с моей работой потолстеть невозможно в принципе. — Инспектор справилась с упаковкой и положила её себе на колени, переставила пиво с пола на столик. — Наоборот, нужно восполнять убыль. Да кому я это рассказываю, боже? Как будто ваши полицейские пончики чем-то лучше.
— И то верно. — Снова смешок. — Хотя пончики — это привилегия патрульных. М-м… Я как раз догрыз сыр… Вы сказали, что у вас есть телевизор? И что вы смотрите так поздно?
— Хм-м… Честно… Не знаю. — Женщина выудила пригоршню чипс, тыльной стороной кисти поправила очки и глянула на мерцающий экран. — Какой-то человек в резиновом костюме двуногого ящера грызёт макушку картонного небоскрёба. Вокруг летает игрушечный аэроплан на верёвочке.
— Ох, это тот дурацкий импортный фильм, его в прошлом году в синематеатрах показывали…
— Дурацкий?
— Очень.
— Может, перескажете сюжет, чтоб мне его не смотреть до конца?…
— Вы думаете, я его?… Хотя да, досмотрел. Представляете, досмотрел. Кхех, ну, слушайте…
Тяжёлые капли били в окна гостиной, стекали струйкам по стеклу, просачивались в щели меж ним и старой деревянной рамой — но шторы в квартире инспектора Хелси, вопреки обыкновению, оставались не задёрнуты…
На распечатке «высветленного» в лабораториях БНЗ стоп-кадра лицо идущего по тротуару человека было аккуратно обведено синим химическим карандашом. Им же сделанная надпись рядом гласила: «Совпадение с внешностью бывшего министра энергетики Рональда Пэтчера — 17 %». Анна долгую минуту вглядывалась в снимок, потом зло, чуть не прорвав пером плотную бумагу, обвела целиком стоящего спиной к камере седого джентльмена с тростью, подписала: «Совпадение с внешностью покойного киноактёра Фрэнка Митчборда — 0,0001 %». Выронила ручку, обхватила голову ладонями, запустив пальцы в волосы, навалилась грудью на край стола и замерла, крепко зажмурившись. Иногда ей казалось, что экспертная команда, анализирующая снимки, над ней издевается — хотя по совести служащих Бюро стоило благодарить за прилежность. Вручную обрабатывая километры плёнки и тонны архивных записей, они не упускали ни единой мелочи. Однако это лишь усиливало отчаяние инспектора — человек, замеченный у дома убитого Боуи и возле места теракта, ни разу больше не попал в объективы городской системы. Это само по себе кое о чём говорило — будь он случайным прохожим, его давно бы отыскали и доставили на допрос. Однако без новых сведений единственная ниточка, с таким трудом нащупанная, попросту обрывалась в пустоту. Ну да, этот тип подозрителен и может быть связан с преступлениями. Но кто он? Где он? Как его зовут? Видеозаписи не дадут ответа.
Меж тем, неведомый террорист не успокаивался. За минувшие месяцы он устроил ещё два подрыва — обрушил пару статуй и отключил прожектора на Площади Освобождения, взрывом перебив электрокабели, а также «нарисовал» бомбами ещё одну стрелочку с изуродованным трупом министерского чиновника на вершине. Число случайных жертв каждый раз было невелико, и всё же Хелси до боли стискивала зубы, читая отчёты судебных медиков. Она чувствовала себя так, словно лично убила каждого из этих несчастных, оказавшихся не в то время не на той улице. Детектив Тёрнер, к которому Анна теперь еженедельно заезжала на работу, узнать новости, реагировал с виду спокойнее, но как бы невзначай отметил в одной из бесед, что по всему городу начал расти уровень уличной преступности. Похоже, люди начали меньше бояться стеклянных зрачков «Тысячеглазой» — в самом деле, она больше не казалась всевидящей и всезнающей гарантией кары за любой проступок. Интересно, если в Бюро Национальной Защиты решат, что цель акций как раз в этом, в подрыве авторитета системы — заберут ли дело у Агентства?…