Я зажгла свечу в лампе, повернула ее туда, где Дракор изучал одну из дюжины старинных карт, хранившихся в грузовике, и села на пол рядом с ним.
— Мы сейчас вот здесь, — сказала я, указывая на место города-призрака, несколько сотен лет назад известного как Флагстафф. Провела пальцем по карте, и цепкий взгляд Чуждого последовал на северо-восток — за линией, прочерченной на ветхой потрепанной бумаге. — Это старая граница штата Колорадо. Место, о котором ты толкуешь, примерно в этом районе. Дороги проходят вот здесь, и они не самые лучшие. Возможно, на поездку уйдет пара дней.
Я почувствовала назревающий вопрос в тревожном взгляде, направленном на меня, и медленно опустила голову, опережая его:
— Я не останусь. Не могу. Я человек и предпочитаю быть сама по себе.
Он нахмурился.
— А что, если я захочу, что бы ты осталась? Если я потребую?
Я улыбнулась, невольно обрадовавшись властному, царскому тону.
— Напомню тебе, что ты король Чуждых, а я тебе не подчиняюсь.
Он потянулся еще раз и накрыл ладонью мою щеку.
— А если я скажу тебе, что вряд ли буду готов отпустить тебя через несколько дней?
Я с трудом подавила желание уткнуться лицом в колыбель его ладони. С каким-то странным упрямством я отпрянула, сосредоточившись на карте.
— Скорее всего, скоро придется сделать остановку и заправиться. Обычно кто-то в деревне запасает бак-другой, и мы сможем выменять горючее на…
— Ниша. — Он отбросил карту, заставляя встретиться с ним взглядом. — Куда ты подашься без моей поддержки? Тебе нельзя домой. Старой жизни конец.
— Знаю, — ответила я. — Я не смогу вернуться к прежнему. Все, что случилось этой ночью, скоро закончится. И мне останется только двигаться вперед, выясняя, как жить дальше. И я выясню. Я не боюсь неизвестности, Дракор. Я знаю этот дрянной мир. У меня бывало и похуже. Я никогда больше не буду прятаться и бегать.
Взгляд затуманился воспоминаниями. Я попыталась смахнуть слезы, но Чуждый это заметил. Он внимательно уставился на меня, поразительно красивое лицо смягчилось.
— Кого ты потеряла, дорогая Ниша?
Я покачала головой, стараясь избежать вопроса, который может вывернуть душу наизнанку. Но глаза Дракора были теплыми и заботливыми, руки успокаивающе гладили мои волосы. Воспоминания выбрались наружу прежде, чем я успела подавить их.
— Моя мать, — начала я, затем глубоко вздохнула. — Ее убили, когда мне было четыре года. В то время мы с ней и отцом жили в деревне. Однажды к нам в дом ворвались церберы и погнали нас в лес.
— Церберы. — Лицо Дракора стало суровым. — Боже, Ниша, это же отвратительные твари — худшие из нас.
Я знала о них все — с точки зрения человека, конечно. Они были прирожденными убийцами, но чаще всего их нанимали как ищеек. Две отвратительных головы, острые как бритва когти и запредельная скорость. Мало кому — будь то человек или Чуждый — удавалось скрыться от них.
— Мой отец бежал, одной рукой прижимая меня к себе, другой крепко вцепившись в мамино запястье. — Я тихо всхлипнула. — Вот она еще здесь, а в следующее мгновенье исчезла. Мама повернулась к церберам и попыталась отвлечь их на себя. Я до сих пор слышу ее крики в кошмарах.
Дракор прижал меня к себе. Сил на сопротивление не осталось, и я прильнула к его груди, слушая мерный стук сердца. Обнимающие меня руки были сильными, а губы нежными, когда он поцеловал меня в макушку.
— Потеря матери подкосила отца. Думаю, когда он смотрел на меня, ему становилось еще хуже, ведь я очень на нее похожа. Папа винил себя в том, что подверг маму опасности, но никогда не рассказывал, что на самом деле он имел в виду. С тех пор он возненавидел всех Чуждых. Он вбивал эту ненависть в меня, пока я не перестала доверять всем и каждому. Как бы то ни было, я всегда заботилась о себе сама.
— Так вот откуда в тебе отчаянность, отвага и сила, — пробормотал Дракор, приближаясь ко мне. Он поцеловал меня — долго, медленно и глубоко. Когда он отстранился, в его взгляде сквозило горячее желание. — Ты так красива, Ниша. Такая же экзотичная, как ночь, в честь которой тебя назвали.
Я поднялась и погладила его твердый массивный подбородок.
— Меня назвала мама, на языке своих предков. Ее звали Джариат.
Дракор еле заметно выгнул брови и тихо, как будто бы довольно фыркнул.
— Что такое?
— Ничего, — ответил он, лаская мою щеку. — Древнее имя древнего народа. Оно прекрасно.
— И это все, что ты знаешь?
Он наклонился и снова поцеловал меня.
— Я много повидал. Так поневоле кое-чему научишься. Но ты… Очаровала меня. Меня удивляет все, что я о тебе узнал. Даже представить себе не мог, что когда-нибудь так увлекусь человеком.