Сделав вид, что не слышит, она вытянулась поверх него.
Кажется, он все-таки потерял голову. Вернее, она заставила его потерять – своими поцелуями, ласковыми прикосновениями, медленными, дразнящими движениями, которые сводили его с ума.
Потом он так долго лежал молча, что она даже испугалась.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – прошептала она.
– Лучше не бывает, – спустя какое-то время отозвался он. В голосе его слышалось что-то близкое к благоговению. С трудом, подавив смешок, Гарриет свернулась клубочком у него под боком.
И когда через мгновение он подмял ее под себя, она не удивилась. Это было похоже на разговор… молчаливый призыв, ее согласие, и безмолвный договор, который они заключили между собой.
А потом он одним мощным толчком ворвался в нее, и Гарриет внезапно показалось, что она чувствует оба их тела одновременно – его, огромное, горячее, изнемогающее от желания, и свое собственное, нежное, слабое, влажное. Она чувствовала его как себя.
Он потянулся к ее губам, и они обменялись поцелуями. Джем опять точно угадал момент – ее тело напряглось, призывая его.
«Мы теперь как будто один человек», – смутно промелькнуло в сознании Гарриет. Однако додумать она не успела – знакомый жар волнами разливался по всему ее телу, поднимаясь вверх от самых кончиков пальцев до разметавшихся по подушке волос. И очень скоро Гарриет уже забыла обо всем. Мир для нее перестал существовать – осталось лишь ощущение его сильного тела в ее объятиях и поцелуев, которыми он ее осыпал.
Глава 28
Предложение руки и сердца не всегда бывает романтическим
– Мне нужно собраться, – заявила на следующее утро Гарриет. Было еще очень рано. – А ты должен уйти отсюда, и поскорее. В любую минуту может появиться Люсиль – она обещала, что поможет мне одеться. Представляю, что будет, если она застанет тебя в моей спальне! Держу пари, бедняжка поднимет такой крик, что взбудоражит весь дом.
– Я никуда не собираюсь уходить, – объявил Джем. Гарриет и раньше уже случалось видеть такое выражение на лицах мужчин.
– И еще, – добавил Джем. – Ты никуда не едешь. Если хочешь, ради твоего спокойствия я отправлю герцогиню Косуэй домой в сопровождении эскорта из шести вооруженных слуг. Если понадобится, я готов послать с ней всех своих слуг, сколько есть в доме, – лишь бы ты осталась! – Перекатившись на бок, он шутливо подергал ее за нос. – Да-да, ты не ослышалась, мисс Гарри: ты останешься тут. Со мной.
От радости у Гарриет закружилась голова. Сердце заколотилось так, что едва не выпрыгнуло из груди.
– Но я же не могу остаться тут навсегда, – наконец с трудом выдавила она. – Да и потом, мне пора возвращаться домой. Там у меня дела и…
– Послушай, ты же вдова. Твой деревенский сквайр давно умер. Моя жена тоже. Мы оба свободны, разве нет? Ни у тебя, ни у меня нет никаких обязательств – и никаких причин, чтобы быть где-то еще, а не в этой постели. У тебя ведь нет детей, верно?
– Нет.
– Послушай, Гарриет, – рассердился Джем, – неужели ты всерьез думала, что можешь вот так взять и уехать? Как ни в чем не бывало вернуться в свое поместье – где бы оно, черт побери, ни находилось?!
Она растерянно заморгала.
– Естественно. А почему бы нет?
– Потому что ты никуда не едешь, – самоуверенным тоном заявил он.
Гарриет с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться.
– Послушай, Джем, мне страшно нравится, когда ты иногда настаиваешь на своем – вот как в постели. Но это совсем другое дело. Это не одно и то же, как ты не понимаешь! И я не собираюсь оставаться здесь. Утром я уеду, вернусь к себе в поместье – и я была бы очень благодарна тебе, если бы ты согласился отпустить со мной Юджинию. Мне бы очень хотелось, чтобы она погостила у меня подольше. Надеюсь, ты не станешь возражать?
– Стану.
– Ты уверен? – закусив губу, спросила она. – Неужели ты не понимаешь, что нельзя постоянно держать ребенка под замком? Ты хоть представляешь, каково ей – все время сидеть одной? Ты видел, в какую игру играет твоя дочь?
– А что такое? По-моему, некоторые крысы получились очень даже ничего! – ощетинился Джем. – Послушай, чего ты от меня хочешь? Да, я виноват – я не заглянул к ней перед сном, не проверил, умыли ли ее на ночь тем вечером. Но я выписал человека, который занимается тем, что, выводит крыс. – Джем пожал плечами. – Так вот, он не обнаружил ни единого признака того, что мой дом заражен крысами. И я уже принял все необходимые меры, чтобы это больше не повторилось. Из деревни принесут щенка терьера – он будет жить в ее комнате, как только достаточно подрастет, чтобы его можно было забрать у матери. И можешь поверить мне на слово – ни одна крыса не решится переступить порог детской, если в ней поселится терьер.
– Ну, пожалуйста, Джем, – взмолилась она, – позволь Юджинии погостить у меня!
– Ты не понимаешь, – бросил он. – Она не поедет к тебе! И не потому, что мне это не по душе, а потому, что ты сама никуда не едешь!
Гарриет почувствовала, что ослиное упрямство этого человека начинает потихоньку ее раздражать.
– Нет, это ты послушай меня, Джем. А то у меня почему-то такое чувство, что ты меня не слышишь. – Откинув простыни в сторону, Гарриет спустила ноги с кровати. – Интересно, куда запропастилась Люсиль?
– Готов держать пари, что не пройдет и получаса, как она явится. И тогда твоей репутации конец, – злорадно объявил Джем. На лице его было написано торжество.
– Не моей, а мистера Коупа, – усмехнулась Гарриет.
– Господи, совсем забыл!.. Ну, раз ты по-прежнему остаешься мистером Коупом, тогда, боюсь, это мне придется в первую очередь дрожать за свою репутацию, – ухмыльнулся Джем.
– Вот именно, – поддакнула Гарриет. – Так что тебе лучше уйти.
– Вот еще! Не собираюсь никуда уходить! Чертов упрямец!
Гарриет, тяжело вздохнув, выбралась из постели и принялась разыскивать в комнате куда-то запропастившийся пеньюар.
– Если ты не собираешься уходить, – резко бросила она, – тогда уйду я! И не вздумай преследовать меня, слышишь? За этой дверью спальня Исидоры, а она, скорее всего еще в постели. И не одета!
С этими словами она выскользнула за дверь и плотно прикрыла ее за собой.
Джем навалился на нее плечом. Слишком поздно – Гарриет проворно повернула ключ в замке.
Из-за полога выглянуло заспанное личико Исидоры. Растрепанные волосы выбились из-под чепчика и падали ей на плечи.
– Что случилось? – сонно спросила она. Глаза у нее внезапно расширились. – О Господи… неужели крыса?! – ойкнула она. – У тебя в комнате?!
– Э-э… не совсем, – смущенно пролепетала Гарриет.
– Гарриет, немедленно открой дверь! – взревел Джем. Исидора, испуганно пискнув, зарылась в подушки.
– О Боже… Гарриет!
– Ты никуда не уедешь! – продолжал бушевать Джем. – Ты выйдешь за меня замуж! И ты сама это знаешь не хуже меня!
– Еще чего! – придушенным голосом возмутилась Гарриет. – Я никогда не выйду за тебя, слышишь?! Но все равно – спасибо за предложение.
– Кажется, лорд Стрейндж только что предложил тебе стать его женой, – прерывающимся голосом прошептала Исидора. На лице ее ясно читалось благоговейное изумление, – Может, я сплю?.. Гарриет!
– А я ответила «нет»! – Сердце Гарриет забилось часто-часто. Впервые мужчина по собственной воле и самолично попросил ее стать его женой. В свое время, когда Бенджамин сделал ей предложение, обо всем договаривались между собой их отцы – ни жених, ни невеста в этом не участвовали.
– Но почему? – зашипела на нее возмущенная Исидора. – Почему ты отказываешь ему?! Не считай меня меркантильной, дорогая, но хочу напомнить тебе – так, на всякий случай, вдруг ты забыла, – что этот человек буквально купается в золоте! Он сказочно богат! И чертовски обаятелен к тому же – разве не так?