Председатель суда – достопочтенный Реджинальд Трудер
– Если я вас правильно поняла, мистер Берч, ответчик прикинулся цирюльником, так?
– Да, и украл мою рыбу! – заявил мистер Берч, не сводя умоляющего взгляда с герцогини. Ему уже не раз доводилось слышать, что именно герцогиня, и не кто другой, печется о том, чтобы справедливость была восстановлена, а виновные получили по заслугам.
– Вашу рыбу, – повторила герцогиня.
– Какую рыбу? – рявкнул судья. Щеки у него побагровели, загнутый крючком нос смахивал на птичий клюв. Его скорее можно было принять за подсудимого, у которого разыгралась мигрень, чем за судью графства.
– Ту самую рыбу, которую – по его утверждению – лавочник послал моей жене, – объяснил мистер Берч. И снова подобострастно уставился на герцогиню. По всему было видно, что слушает его только она. Судья снова принялся клевать носом. – И если бы дело в одной только рыбе! – продолжал возмущаться мистер Берч. – Сначала он выдал себя за цирюльника и таким образом втерся в мой дом. Потом украл серебряную чашу, которую моя жена на днях заказала у серебряных дел мастера, а нам сказал, что явился, мол, принести нам рыбу!
– Стало быть, рыба была не ваша?
– Ну, рыба была… э-э… думаю, рыба-то была его. Как бы там ни было, после он явился снова и забрал назад эту самую рыбу, а моей жене сказал, что…
– Каторжные работы, – вынес приговор судья, окинув мутным взглядом зал суда.
Герцогиня дотронулась до его руки, и что-то зашептала ему на ухо. Говорила она тихо, но Том Берч отлично ее слышал.
– Я как раз добралась до сути этого дела, Реджинальд.
– Терпеть не могу рыбу! – буркнул судья. Герцогиня похлопала его по руке.
– Итак, обвинение в краже рыбы снимается, мистер Берч, поскольку вы сами сказали, что ответчик сначала принес вам эту рыбу, а после забрал ее. Однако это позволило ему получить доступ в ваш дом, чтобы украсть принадлежащую вам серебряную чашу, так?
– Его поймали за руку – и чаша была при нем! – с торжеством в голосе объявил мистер Берч. – Поймали на месте преступления! С моей чашей в руках!
– Но ответчик утверждает, что вы, поручили ему отнести чашу к серебряных дел мастеру и попросить его, чтобы он сделал на ней гравировку.
– Если он это утверждает – а это ложь, – то почему же ее обнаружили у него под кроватью?
– Каторжные работы, – всхрапнув, снова объявил судья. – На этот раз я настаиваю, ваша светлость. Этот человек – вор. Он украл рыбу.
Герцогиня с вздохом повернулась к скамье, на которой сидел подсудимый.
– Оскар Сиббл, вас арестовывали уже трижды. И всякий раз вы обвинялись в том, что с помощью какой-нибудь хитроумной выдумки втирались в доверие к почтенным людям, чтобы украсть у них ту или иную ценную вещь.
Берч заметил, что Сиббл даже не потрудился склонить голову, как сделал бы на его месте любой нормальный человек. Вдобавок он еще ухмыльнулся.
– Ну, никто ведь не пострадал, верно? – хмыкнул он. – Эта самая чаша вернулась назад, к Берчу. Так в чем проблема?
Судья прищурился.
– Уведите его! – вдруг взревел он. – И пусть его отправят на каторжные работы!
Герцогиня успокаивающе похлопала его по руке.
– Мы не можем этого сделать, Реджинальд, – шепнула она. – Вы же знаете, в колониях сейчас война. Так что мы не в состоянии отправить его туда на каторгу.
– Тогда пусть его отвезут за океан и выкинут где-то поблизости от берега, – заупрямился судья. – Пусть плывет к этим чертовым американцам – все равно большинство из них отправились туда прямехонько из нашего графства!
– Две недели каторжных работ, – вынесла приговор герцогиня. – И, мистер Сиббл, единственная причина, по которой вам на этот раз удалось избежать тюрьмы, состоит в том, что чаша вернулась к законному владельцу. Похоже, вы славно повеселились – сначала доставили в дом какую-то рыбу, потом стащили ее и вынесли из дома, выдали себя за цирюльника и, наконец, украли у хозяев серебряную чашу. Решили устроить себе развлечение? Но жизнь не игра, мистер Сиббл.
В зале суда наступила тишина.
– Если я еще раз услышу о вас, мистер Сиббл, дело закончится для вас тюремным заключением…
– Пожизненным, – кровожадным голосом закончил судья.
Судебный пристав увел Сиббла. Герцогиня повернулась к мистеру Берчу.
– Похоже, это дело заставило вас изрядно поволноваться, мистер Берч, – сочувственно проговорила она. – Вам очень не повезло. Мне бы хотелось при всех выразить вам свое искреннее сочувствие. И восхищение тем, как достойно вы себя при этом вели.
Мистер Берч, расправив плечи, даже как будто стал выше ростом.
Поклонившись, он надел шляпу и вышел из зала суда. Конечно, герцогиня – это не судья. Но здесь, в Берроу, правосудие – в ее руках. И, Бог свидетель, она справляется со всем этим получше любого судьи.
На обратном пути соседи наперебой кланялись ему.
Глава 7
В загородном доме лорда Стрейнджа появляются очень странные гости
5 февраля 1784 года
Фонтхилл
Загородное поместье лорда Стрейнджа
У Поуви, дворецкого лорда Стрейнджа, была привычка ежедневно являться к хозяину с подробным докладом, и хотя Стрейндж многократно пытался втолковать ему, что у него нет ни малейшего желания вникать во все детали домашнего хозяйства, дворецкий упорно стоял на своем.
– Приехали гости, милорд. Возможно, вы пожелаете спуститься вниз, поздороваться.
– Поздороваюсь вечером, как обычно, – пробурчал Джем. Он плохо спал ночью: в голову ему пришла тревожная мысль. Она касалась системы опор подвесного моста. Чертеж моста углем был уже готов. Мост вышел очень красивый, однако Стрейнджа терзали подозрения, что вес, приходящийся на несущие опоры, может оказаться чрезмерным. Вот если опустить арку пониже…
– Приехал герцог Вилльерс, – объявил Поуви.
– Ему пришлась по душе бархатная комната, не так ли? Герцог обожает всю эту кричащую роскошь. Передай ему, что мы увидимся за ужином.
– Он приехал вместе с герцогиней Косуэй. Джем поднял голову.
– А это еще кто такая? Поуви деликатно кашлянул.
– Позволительно ли мне будет предположить, милорд, что дама, о которой идет речь, может оказаться супругой герцога Косуэя, ныне отсутствующего. Насколько я знаю, договоренность об этом браке была достигнута, когда он был еще совсем юным, но поскольку сразу после этого он уехал из страны, в справочнике Дебретта[1] нет никаких упоминаний о том, что брак этот вступил в законную силу.
– То есть ты хочешь сказать, что он существует только на бумаге, и супружеских отношений в действительности не было?
– Именно, милорд.
– Так что эта дама, строго говоря, все еще его невеста, так?
– Возможно.
Возможно… Вилльерс попросту прихватил этот лакомый кусочек с собой – как овечку на заклание.
– Хорошо, Поуви, с предполагаемой герцогиней я также увижусь за ужином.
– Да, милорд. С ними также приехал молодой человек, которого герцог представил как своего родственника. Некий мистер Коуп.
– Никогда о нем не слышал.
– Совсем еще мальчик. – Судя по тону, каким это было сказано, дворецкий явно считал, что разношерстная толпа гостей, наполняющих дом лорда Стрейнджа, не слишком подходящая компания для столь юного и невинного создания, как родственник герцога Вилльерса.
– Ну, это не наша проблема, Поуви. Кстати, моя новая секретарша, эта мисс Дежарден, уже устроилась?
– Похоже, молодой даме тут понравилось, милорд. Она вполне освоилась. Как я слышал, на завтра она уже запланировала новое развлечение, нечто вроде празднества в таитянском стиле. В честь богини Венеры, милорд.
Джем невольно улыбнулся.
– Я знал, что с ее появлением жизнь в доме сразу оживится. А то в последнее время стало чертовски скучно.
– Мисс Дежарден потребовала, чтобы в южном бальном зале непременно зажгли все свечи, какие только есть, и не тушили, пока она не скажет. – Он деликатно откашлялся. – Возможно, милорд, вы сочтете необходимым намекнуть герцогу Вилльерсу, что его юному родственнику лучше не задерживаться. Мисс Дежарден говорила что-то о… хм… двенадцати девственницах…