20
Поставив лапы на колени хозяйке, Верт дышал ей прямо в лицо. Глядя в собачьи глаза, Берегиня шепнула:
– Мы найдём её, дружок. Раз-два – и готово!
Ей вдруг стало легче на душе.
Верт прижался к ней, и Берегиня вдохнула его запах. От него пахло собачьим кормом и шампунем. Это были запахи, оставшиеся после его сегодняшнего обеда и после банного дня, который она устроила ему пару дней назад. К шампуню и корму примешивался собственный, собачье-чесночно-песочно-медовый запах Верта.
Над головой пса виднелись силуэты трёх тёмных домов – единственных, что стояли вдоль Устричного шоссе. Стоя на сваях, они походили на чаек – массивное тело, тонкие длинные лапы. Такие длинные, что вода не доставала доверху во время шторма.
Её дом, в котором она жила вместе с Синь, располагался ближе всех к пруду. Днём он был призрачно-голубого цвета. Впрочем, цвет скорее напоминал серый, чем голубой. Но сейчас, в темноте, цвета вообще не было видно. Там, в её комнате, стояла пустая постель, покрытая матрасом, на матрасе валялась скомканная простыня. А в соседней комнате спала Синь. Спала и не знала, что девочки и Верта нет дома, что оба они сидят на пруду в «Стрелке».
Вспомнив про Синь, она почувствовала, что лёгкость из её души улетучивается. И она прошептала:
– Ну когда же взойдёт луна?.. Эй, луна! – позвала она, глядя вверх, как будто небо могло её слышать.
Но луна и не думала спешить. Девочка отлично знала, что луна отвечает за приливы и отливы, – ведь она выросла возле океана. И вот теперь ей нужно было попасть туда, в океан, с помощью прибоя и луны.
– Давай же, давай, луна! Поторапливайся! – снова прошептала она.
Пункт «Г» занял гораздо больше времени, чем она рассчитывала. Она принялась нетерпеливо постукивать пальцами о борт шлюпки, словно это могло заставить луну поскорей появиться в небе.
Верт вдруг ударил по дну хвостом. Берегиня перестала постукивать по шлюпке. Вдали, на берегу, виднелись две низкорослые пальмы сабаль. На одной из них было гнездо, в котором спала чайка по имени Капитан – один из местных обитателей.
Очередной порыв ветра ударил Берегине в лицо.
Капитан! В том, что случилось сегодня, была и его доля вины. Разумеется, главными виновниками считались крабы. Но и Капитан внёс свою лепту. А теперь он мирно спал себе в уютном гнезде под пальмовыми листьями.
Под пальмой сабаль белела скорлупа устричных ракушек. Из-за дюн раздавался гул волн, которые бились о волнорезы. Дюны образовывали кольцо вокруг Ключа. Пруд связывал с заливом узкий канал, прорезавший дюны. Вода в нём убывала во время отлива и прибывала с приливом. Берегиня ждала, когда канал наполнится водой и откроется путь в море. Пруд и канал, ведущий к морю, у жителей Устричного шоссе назывались «Ключ».
Здесь, на Устричном шоссе, покрытом ракушечной скорлупой, возле дюн и волнорезов, возле заросшего спартиной солёного пруда с илистым дном, жили самые дорогие для Берегини люди: Синь, и Доуги, и месье Бошан (и все они были на неё сердиты), а ещё зверьё: Верт, и Синдбад, и Капитан, и Второй (но эти на неё не сердились).
Здесь не было только мамы – Мэгги-Мэри.
За все десять прожитых Берегиней лет она не знала и не видела ничего другого, кроме этого маленького мирка. Это был её мир, где жили Синь, и Доуги, и Верт. Здесь по прибрежному песку расхаживали длинноногие кулики-песочники, здесь водились морские ежи – целая выставка ежей была у неё в комнате, на подоконнике. Здесь, за волнорезами, покачивались на волнах рыболовецкие суда, и их сети трепетали в воде, словно крылья стрекоз.
Вот он, знакомый и родной мир, который она разрушила.
21
Вокруг царила непроглядная тьма. Хотя небо было усыпано звёздами, они почти не давали света. Глаза Берегини уже привыкли к темноте, но всё же ей хотелось, чтобы стало посветлее. Где же, ну где эта неспешная луна?
Вот если бы перед выходом ей удалось взглянуть на расписание приливов, которое сделал Доуги… Впрочем, даже если бы ей пришла в голову эта мысль, когда она выходила из дома, всё равно она не пошла бы к Доуги. Ведь он тоже сердит на неё, хотя и уверял, что вовсе не сердится. Но это была неправда, он конечно же сердился. Она сама виновата в этом. А также виноваты Верт, Капитан и Второй. Да-да, они тоже виноваты, да ещё как!
Берегиня глубоко вздохнула. Даже если бы она вспомнила про расписание, то всё равно она ни за что не стала бы просить его у Доуги, потому что она была уверена, что он не хочет её видеть.