Человек всегда боится вторгаться в личную жизнь своего ребенка. Боится обнаружить что-то такое, о чем не должен знать, проникнуть в самые сокровенные тайны, которые ребенок всегда прячет от своих родителей, оберегая их от ненужных тревог и волнений. В общем, боится узнать слишком много.
Однако ничего такого не произошло. Если у Ники и была личная жизнь и какие-то секреты, интересным это еще не стало. Ничто не указывало на возлюбленного, скандал, тайну. Ники была решительно настроена на то, чтобы добиться успеха в своей газете, перейти в другой, более крупный печатный орган, а там кто знает. Может быть, какой-нибудь гигант вроде «Нью-Йорк таймс» или «Вашингтон пост», может быть, свое собственное небольшое издание, сфокусированное на одной теме. Повсюду лежали вырезки из этих газет, а также из журналов «Тайм», «Ньюйоркер» и так далее. Книги по журналистике и романы. Вот в чем был талант Ники. Боб знал: надо позволять детям быть тем, чем они могут, как в свое время отец Боба Эрл Свэггер, хоть он и умер молодым, позволял сыну быть тем, чем тот хотел, поощряя его способности и не ставя в вину недостатки.
После нескольких поворотов не туда и заездов в тупики, совершив непреднамеренную экскурсию по всему Бристолю, неоднократно проехав линию, где Теннесси словно по волшебству переходит в Виргинию и наоборот (в зависимости от того, в какую сторону двигаться), Боб наконец нашел небольшую улочку, проходившую совсем рядом с огромным супермаркетом, так что ее можно было принять за автостоянку, свернул на нее, спустился с холма на маленькую поляну, застроенную домами, проехал вдоль оврага и добрался-таки до жилого комплекса. Квартира Ники находилась на третьем этаже. Увидев на стоянке «Кавасаки-350», заботливо накрытый чехлом, Боб понял, что это мотоцикл его дочери и что она его любит. Он пожалел о том, что Ники не поехала в Маунтин-Сити на этом мотоцикле, потому что в таком случае за ней не угнался бы никакой лихач, перебравший дерьма и пива. Боб видел, как она носится на этой чертовой штуковине. Ники могла обогнать кого угодно — она могла обогнать даже его самого, а он умел водить мотоцикл, и она оставила бы того подонка в ущелье, в искореженной, горящей машине, а сама вернулась бы домой, приняла душ, выпила банку пива, посмеялась бы над случившимся и легла спать. В конце концов, у нее в жилах текла кровь Свэггеров.
Боб не сомневался, что приземистый, устойчивый «вольво» спас Ники жизнь. Он не подчинился законам физики, не поддался силе притяжения, с ревом несясь вниз по склону в облаке пыли и теряя скорость. Шведские гении сконструировали его специально для того, чтобы он спасал людям жизнь, и благослови, Господи, Ларса, Ингмара или кого там еще, за то, что он выполнил свою работу. Машина не разломилась, не смялась, и, хотя бамперы, двигатель и багажник сложились внутрь, пассажирское отделение осталось нетронутым. Ники выжила поистине чудом: она сумела увести преследователя на три мили вниз по шоссе, не дала машине опрокинуться, «вольво» сорвался с дороги там, где склон был более пологим и коротким, не рассыпался на части, не врезался в деревья, а лишь задел их вскользь. И помимо всего, Ники оставалась в сознании достаточно долго, для того чтобы вызвать помощь.
Деревья на улице шелестели в летней ночи. Какой это штат, Теннесси или Виргиния? Трудно сказать. Нужно прожить здесь несколько лет, чтобы отвечать на этот вопрос автоматически. Как бы там ни было, это был Юг со своей мрачной историей насилия, странными выходками, упрямством, гордостью, любовью к охоте, рыбалке, надрывной музыке и быстрым машинам. Боб сам родился в таких же местах, в штате, обладающем долгой историей клановой междоусобицы и кровной мести, полном насилия на улицах, где молодежь, переполненная агрессией, выплескивает ее с чужой кровью. Во времена Мятежной войны[7] штат сотнями поставлял людей на всякие там Пи-Риджи,[8] и большинство шли с готовностью и умирали — благородно? На своем веку Боб достаточно повидал людей, получивших пулю в живот, и знал, что в этом нет ничего благородного. Но ему также была знакома та странная гордость, которая гнала молодых парней Юга под шрапнель и пули, вверх по голому хребту Пи-Ридж навстречу свинцовому бурану, и многие из них медленно умирали от множественных ранений внутренних органов, крича по ночам еще в течение шести дней после того, как сражение было проиграно. Это было что-то.
«Юг, — подумал Боб. — Он меня сотворил, но принадлежу ли я ему? Принадлежал ли ему мой легендарный отец? Принадлежит ли моя дочь? Или все это не имеет к Югу никакого отношения и вырастает из чего-то такого, что я сделал в том или ином забытом богом месте, затерявшемся в моем искривленном и запутанном прошлом?»
8
Пи-Ридж — возвышенность, у которой 7–8 марта 1862 года произошло сражение, завершившееся поражением южан.