Коул посмотрел на Хоукинса. Тот ответил ему взглядом красноватых глаз и произнес что-то на староанглийском. Потом прибавил скорость, оставив гигантов далеко позади, и вскоре глазам Коула открылась усадьба, а за нею — сад. Огромный забор скрадывал размеры дома. Стеклянно-коричневые бревна толщиной в добрые десять футов вздымались ввысь футов на двести, скрепленные перекладинами весьма замысловатым образом. Высоко в небе парила птица — словно несла сторожевую службу. А дальше, в полумиле отсюда, в том месте, где изгородь поворачивала, высилась тысячефутовая темная стена деревьев. Там был лес.
Главный дом стоял в саду, обнесенном стеной, у ворот дежурили вооруженные охранники. Дом представлял собою двухэтажное приземистое строение, в юго-восточном углу которого вздымалась смотровая башня с плоской крышей. Здание было построено все из той же стеклянно-коричневой древесины. Хоукинс остановился около веранды с колоннадой, где прибывших ожидала седая, рыхлая… в общем, совершенно неописуемая женщина.
Эта женщина не глядела ему в глаза.
— Я — Флэйда Вигноли, племянница мистера Бидграсса и домоправительница, — сообщила она замогильным голосом. — Я покажу вам ваши комнаты.
И отвернулась, прежде чем Коул успел что-либо ответить.
— Давайте-ка, я сам понесу сумки, — неуверенно улыбаясь, сказал он Хоукинсу.
Тот приподнял свои худые плечи и сплюнул.
Комнаты находились на втором этаже, обстановка была комфортабельной, хотя и выдержанной в архаичном стиле. Угрюмая хозяйка сказала Коулу, что Хоукинс принесет ему ужин, что он увидит Гарта Бидграсса через несколько дней, тогда-то они и обсудят дальнейшие планы, что мистер Бидграсс рекомендовал бы ему не выходить из дома без сопровождения до той поры, пока гость не узнает побольше о местных порядках.
Коул кивнул.
— Я хотел бы встретиться с вашими ведущими биологами — и как можно скорее, миссис Вигноли. Не могли бы вы уже сегодня снабдить меня копией текущего биоотчета?
— Нет тут никаких биологов и никаких отчетов, — проворчала она, стоя в дверях.
— Ну, хотя бы какую-нибудь современную книгу о стомперах или что-нибудь вообще по здешней зоологии? Это очень важно, ведь мне нужно же с чего-то начать!
— Вы должны поговорить с мистером Бидграссом, — и она захлопнула дверь.
Коул разобрал свой багаж, помылся, оделся и обследовал три отведенных ему комнаты. Словно в музее, подумал он, останавливаясь у западных окон и глядя в сад и дальше — на опушку леса. Потом он решил спуститься по лестнице, но обнаружил, что дверь заперта.
Коул был поражен этим фактом, испытав скорее страх, нежели возмущение, чему сам удивился. Он принялся расхаживать по своей гостиной, размышляя о собственном юридическом статусе, о богатстве и мощи Белконти, и тут, наконец, в нем вспыхнуло негодование. В этот момент кто-то стукнул в дверь, и она распахнулась — на пороге стоял Хоукинс, прикативший сервировочный столик с едой.
— Что все это значит? Почему меня заперли? — возмущенно спросил Коул, протолкнув столик в комнату и выскочив в холл.
Хоукинс отпрянул и испуганно всплеснул руками, заверещав что-то на здешнем диалекте. Коул подошел к перилам лестницы и посмотрел вниз. Рядом с лестницей сидела гигантская фигура. Он не мог точно сказать, мужчина это или женщина. Но кто-то огромный сидел там и возился с чем-то, что лежало у него на коленях.
Коул вернулся в свои апартаменты, где его ждал ужин: вареная говядина, картофель, свекла. Простая, зато обильная пища. Он как следует перекусил и, наевшись, стал наблюдать в окно, как наступает ночь. Затем он проверил дверь — на этот раз она не была заперта. Пожав плечами, он выкатил столик в холл, а потом притворил за собой дверь.
Затем он задвинул внутренний засов и наконец забылся в постели в тяжелом, беспокойном сне.
Утром Коул приободрился и с аппетитом позавтракал, после чего решил провести рекогносцировку. Он находился в двухэтажном крыле здания: двери, которые вели в главный корпус, были на замке. Из-за «их доносились шум и голоса. Единственная незапертая дверь выводила в холл второго этажа; там был еще ряд комнат — таких же, как те, которые отвели Коулу. На первый этаж вела лестница, внизу были жилые помещения, а на южной стороне — библиотека. Дверь в сад не открывалась.
Мое королевство, горько подумал Коул. Узник государства!
Он обследовал библиотеку. Тристанийские книги, большей частью рыцарские романы, написанные лет триста назад каждый. Никакой периодики, ничего о Нью-Корнуолле. Коул переходил от окна к окну, глядя наружу, в ухоженный сад с цветочными клумбами и белыми песчаными дорожками. И тут он увидел девушку. Она стояла на коленях, одетая в серое платье без рукавов, и подравнивала живую изгородь. Коул заметил ямочки на локтях ее загорелых красивых рук. Девушка неожиданно обернулась, и он разглядел ее овальное лицо, обрамленное рыжевато-коричневыми локонами, лицо с маленьким носиком и твердым подбородком. Девушка казалась мрачновато-серьезной, и это выражение глаз совсем ей не шло. Глаза, как отметил Коул, были диковатыми.