— Что? Только не старый Али! Я видел его лет тридцать назад. Он разорвал мышцу на руке одного парня — жжик! — вот так просто взял и разорвал. Что ж, неплохая идея. Али уж, должно быть, около семидесяти. Как же ему удалось сохранить силу и гибкость в его-то годы? Ах да, ведь он питается омолаживающими вафлями «Зок Бранд» и растирается жидкой мазью для мускулов «Зок Бранд». Видишь? Чем больше об этом думаешь, тем лучше это звучит, верно?
— Просто музыка… А ты уже договорился насчет пузырьков?
— Да. У нас будут обычные пузырьки с плотно закрывающимися крышечками.
— Но тогда это обойдется нам в лишний пенни за каждый пузырек.
— Джо, люди любят покупать пузырьки. Товар должен быть хорошо упакован. Никто не покупает товар из-за его достоинств. Человек не станет покупать лекарство, потому что оно ему уже помогло; он покупает его, потому что думает, что оно сможет ему помочь.
— После всей ахинеи, которой я вдоволь наслушался за это время от Фабиана, приятно ради разнообразия поговорить со здравомыслящим человеком.
— На что же тогда живет этот Фабиан?
— На сплошной показухе. Он может отказывать себе в еде, чтобы купить сигару за три шиллинга. Вообще-то он живет за счет женщины. Думает, никто не знает. Все знают. И все-то он бежит куда-то, торопится… Он тратит больше энергии, ничего не делая, чем я, зарабатывая себе на жизнь.
— Ладно, поедем посмотрим твое шоу. Будет здорово снова увидеть старого беднягу Али. Тридцать лет! Ужасно, как летит время!
— А ты думал, оно остановилось?
Лью пробормотал:
— В последний раз, когда я видел Али, я ехал на его поединок на омнибусе… Золотые были времена!
— Уф… Просто ты был тогда моложе. Сегодня жизнь стала лучше, уверяю тебя.
Лью нажал на педаль акселератора своего новенького «Бьюика»:
— Ну не знаю… Тогда вполне можно было прожить на пару фунтов в неделю, и у всех было столько возможностей…
— Сейчас их тоже предостаточно, можешь мне поверить.
— Знаю, но, чтобы чего-то добиться, нужно буквально пройти по трупам.
— Можно подумать, ты раньше не прошел бы. Просто сегодня это тяжелей, потому что ты уже немолод. Конкуренция стала жестче, это да. А чего бы ты хотел? Чтобы деньги сыпались с неба?
— Я хочу скопить достаточно денег, чтобы спокойно уйти на пенсию, — сейчас или никогда.
— А сколько тебе нужно, чтобы уйти на пенсию?
— Двадцать тысяч.
— Я бы ушел и с половиной этой суммы. А чем бы ты занимался на пенсии?
— А Бог его знает. Ничем. А ты?
— И я ничем.
Лью засмеялся:
— Глупо, правда?
— Что?
— Работать как вол всю свою жизнь, чтобы в конце концов ничем не заниматься. Словно безумец, который бьется лбом о стену, а едва перестав, вздыхает с облегчением.
— А что тебе нужно? Небо в алмазах?
— Нет. Но, по-моему, это безумие чистой воды — прийти к тому, с чего начал. Мне надо было жениться, завести детей…
— А зачем?
— Не знаю…
Он остановил машину около «Олимпии» в Марилебон.
Здесь, в одной из раздевалок, Али готовился к поединку. Али был толст, невероятно толст. Когда он разделся, стало видно, какую злую шутку сыграло с ним время: оно обезобразило тело, раздув, как воздушный шар, и оттянув к земле, как переполненный мешок. Его грудь висела, как у старухи. Живот обвис.
Он расчесал усы, выдавил на них немного крема и ловким движением пальцев загнул кончики кверху.
— Кратион попытается ухватиться за них, — сказал Адам, — просто ради того, чтобы посмешить толпу.
— Пусть только попробует!
— Али, почему бы их не сбрить?
Али проворчал, что он скорее отрежет другой мужской атрибут. Он надел необычный пояс шириной в целый фут, сшитый из резины и брезента.
— Затяни его потуже, пожалуйста, — так туго, как только можешь, — попросил он и добавил извиняющимся тоном: — Не хочу, чтобы люди увидели, что я чуточку располнел…
Адам потянул завязки, и мягкий жир на животе Али выдавился из тугого пояса, подобно зубной пасте из тюбика.
— Али, а ты уверен, что это необходимо? Пояс сдавит тебе живот. Если Кратион ударит туда или пнет ногой…
— Пусть только попробует! — Али натянул черное обтягивающее трико, а поверх него — красные шелковые трусы. — А теперь помоги мне надеть кушак. — Он протянул Адаму длинную ленту из потертого красного атласа, вышитую арабскими письменами. — Этот кушак мне подарил Абдулла Хамид…
— Али, ты что, сошел с ума? Зачем так сдавливать себе живот?
— Тьфу! — Али гордо выпрямился и скрестил руки на груди. — Скажи мне, я хорошо смотрюсь?