«Они что, слепые и глухие или просто прикидываются от страха?» – подумал он.
Костя ничего не понимал. Олег ведь так кричит, что все собаки воют и вороньё разлетается.
На следующий день утром и днём всё было тихо и спокойно, несмотря на то, что накануне тут был призрак. Только на территории парковки и возле мастерских ходила женщина, сочно раскрашенная, замысловато одетая, в плетёной из красных нитей шапочке со спускающимися вниз шнурами. Она ходила вокруг корпуса с горшочком, откуда вырывался дым, сам горшок был украшен цветами, согнутыми колосками и чем-то ещё, разноцветными камешками, иконами – Косте было плохо видно. За женщиной следовали её помощники. Они подпевали ей, было похоже, что они молились. Когда она останавливалась, будто слыша ответ духов, они ударяли в бубны, играли на дудочках и окуривали всё дымом.
Однако студенты словно «положили» на всё это. Призраки, духи, обитают в здании или просто горят на улице, – плевать! Зачёты и курсовые были важнее. Видно Клавдия Шемиган была страшнее любого призрака. Ни бродивших по двору ворожек, ни рассказов Солидола студенты не испугались. И, когда закончились лекции, они пришли вечером сдавать курсовые. Поэтому в аудитории горел свет, а коридор был заполнен учащимися. Все нервничали: кто-то судорожно листал конспект, бегая глазами по строчкам и пытаясь удержать в памяти обрывки информации, кто-то горячо обсуждал что-то с друзьями, размахивая руками. И все с завистью смотрели на тех, кто выходил из аудитории с улыбкой и выражением величайшего облегчения на лице. Иногда, закрыв дверь, эти счастливчики демонстрировали свою победу, театрально падая на колени и воздевая вверх руки, словно вознося хвалу Всевышнему. Но, таких было немного: большинство выходящих были мрачнее тучи и смачно матерились сквозь зубы. Ведьма не изменяла своим традициям.
– Два потока собрала, – сказал один из тех, кто ждал своей очереди зайти в аудиторию. Он стоял, уткнувшись в свою тетрадку, и, потирая нос, продолжил: – У неё и в первый раз лишь единицы курсовые сдали.
– Да, – согласился собеседник. – А эти формулы и расчёты! Жесть их запомнить, мать их ёб! Через день забуду!
А Костя снова торчал на пожарной лестничной клетке и смотрел в коридор сквозь щёлку. Он им не завидовал. Старая карга Шемиган! Ему удалось сдать зачёт с первой попытки. Потом курсовую по анализу макроэкономики. Тогда он был одним из немногих, год назад. Он не просто писал лекции, а читал их, запоминал и понимал. Если бы не смерть Олега, он бы сейчас мог зарабатывать. Давал бы платные консультации, занимался репетиторством. Но они точно знают, что он причастен к гибели Олега и его ищут, и они точно сдадут его. Может не сразу, но потом проговорятся, где искать. Нет, нифига! Нужно ещё подождать. Позвонить бы маме, телефон был на стене около стола Солидола. Точно, позвонить и сказать, что всё в порядке. Нет, что он жив. Эх, а ещё добраться бы до столовой и что-то поесть? Может, стоит? Наверно стоит!
Когда все студенты ушли, и наступила глубокая ночь, горящий человек снова бился в дверь выхода с эвакуационной пожарной лестницы, крики были заглушены стенами, окнами и дверями, но всё равно долетали. Их нельзя было ни с чем спутать, Костя их выучил. Но сейчас Костя бежал в столовую. Двери раскрылись, но не до конца, щель получилась большая, и, наверное, он протиснулся.
Но сначала пост охраны. На стуле кто-то сидел, положив голову на скрещенные руки на столе. Нет, это был не Солидол. Совсем другой человек. Молодой, и он спал. Сбоку – фотография этого Солидола. Это что, чёрная ленточка в правом углу? Он что умер?! Вот так внезапно?
Костя подошёл к спящему человеку и почувствовал запах алкоголя: он был пьян, не просто пьян, а мертвецки пьян. Получается, сейчас делай в колледже всё что хочешь. Костя почувствовал, что за ним наблюдают, и быстро повернулся, но увидел лишь тень, мелькнувшую в свете дежурных ламп, и больше ничего.
«Наверное, показалось, – подумал Костя и посмотрел на стол, за которым храпел горе-сторож. – Спит, алкаш хренов. И ладно! Воспользуюсь телефоном, всё равно он не услышит, пьяного даже пушки не разбудят».
Костя тихо подошел к телефону и снял трубку. Набрал на циферблате знакомую комбинацию. В трубке послышались протяжные гудки вызова, а потом ему ответили:
– Алло!
Костя чуть не заплакал, услышав мамин голос.
– Мама, это я, Костя. Мама, я попал в проблему. На меня могут повесить дело о гибели моего однокурсника, Олега. Мама, я не виноват. Я хочу вернуться домой, но я боюсь, мама. Мне страшно, на меня всё повесят, и дядя…
Голос мамы в трубке перебил его:
– Алло, кто это? Кто говорит? Я не слышу вас, только треск, шум и отдельные звуки. Алло! – она подула в трубку.
– Мама! – Костя плакал. – Мама, ты меня слышишь?
– Алло, не слышу вас. Если вы меня слышите, перезвоните. У меня помехи, треск и шум, перезвоните, – потом она повесила трубку, и Костя услышал короткие гудки. Он застыл на секунду и потом тоже повесил трубку.
– Да почему всё против меня! – крикнул он и с силой ударил по столу. Тот подпрыгнул, спящий открыл глаза и мутным взглядом посмотрел на Костю.
– Ты кто?
– Конь в пальто! – зло ответил Костя, а новый охранник кивнул, и его голова снова упала на скрещенные на столе руки.
«Ладно, сначала поем, а потом снова позвоню», – подумал Костя.
Ему так сейчас захотелось кушать, что желудок, казалось, добрался до самого горла: «Надо будет позже домой перезвонить, может, не будет помех. Мало ли что там произошло, что-то с кабелем. Мама точно будет рада его услышать, что он жив. Но вдруг этот новый охранник проснётся? Хотя нет, не проснётся. Он в ауте от алкоголя, лишь бы ещё блевать не начал… В общем, можно быстро поесть в столовой и потом вернуться и снова перезвонить домой».
Так он и решил и сам улыбнулся своим мыслям. Убедившись, что сторож снова крепко спит, Костя направился в столовую.