Цветом траура в империи был белый, чёрный в день смерти… Рисковал быть сожжённым.
Сонрэ в принципе не любил регента: у них был странный род отношений, при которых они и парой слов вне уставных отношений не перекинулись, но генерал почему-то точно знал, что этот мужчина был врагом первого ранга. Остальные полагали, регент такое звание заслужил своей гривой чёрных волос, доходившей ему до колена и всегда собираемой в аккуратный, пышный хвост. Ещё он, конечно, был для Сонрэ злостным нарушителем всех видимых правил – красный цвет на себе носил, хотя остальные не замечали. Никто просто не присматривался к темно-алой полоске ленты, державшей его волосы.
– Тебя только не хватало,– ожидаемо процедил на уровне трудно различимого шёпота Сонрэ, глядя на регента сверху вниз.
Он их всех был ниже, маленький валакх с бледной кожей и тонкими запястьями, похожий на приятную глазу ожившую по волшебству фарфоровую куклу. Пока молчал, так уж точно был приятным. Самаэль привык, но до сих пор не научился не хмыкать себе под нос, когда кто-то рядом первый раз слышал хриплый, гортанный голос, который к внешности регента вязался в последнюю очередь.
– Доброго вам здоровья и славных битв, тави,– проигнорировав язву в свою сторону, улыбнулся регент.– Печально, что поводом собраться нам послужило столь скорбное событие.
– Но, раз уж мы собрались,– повёл рукой Эммерих,– тави Сонрэ, полагаю, хочет Вам кое-что сказать.
– Вот как,– с наигранным удивлением дёрнул бровями регент.– Что ж, я слушаю. Полагаю, это связано с Коврусом.
Сонрэ разве что зубами не заскрипел, не желая ни о чём рассказывать. Он явно что-то знал, явно провернул это в одиночку, но, чтобы вывести его на чистую воду, нужно было немало усилий. Порой казалось, что не каждый Владыка сдюжит с таким норовом, но регент не зря чуть больше ста тридцати лет успешно направлял не дрогнувшей ни разу рукой деятельность безвременно почившего правителя. Хотелось верить, что ему и здесь удастся не попасть в впросак.
– Хочется Вам того или нет, но до определения нового Владыки я остаюсь исполняющим обязанности правителя,– спокойно произнёс регент, опираясь на слегка звякнувший о пол металлический посох.– Я могу инициировать официальное расследование, но тогда Вы, Ваше Превосходительство, рискуете быть разжалованы. Мы ведь этого не хотим.
– Тоже мне,– насмешливо фыркнул Сонрэ,– я не заменим, красавица. Кого ты на моё место поставишь?
– Тави Гринд вполне в состоянии командовать всей пятёркой.
Самаэль искренне захотел, чтобы презрительное «Любовничка продвигает» со стороны Гелена ему послышалось. Казалось бы, за семь лет отсутствия одного из объектов сплетен надо успокоиться, но дворец был местом, где можно было узнать любые новости империи преувеличенными в десятки раз.
Великий генерал Гринд и Владыка-регент Айорг знали друг друга с тех светлых дней, когда первому из них было какие-то три года. Жизнь разбрасывала по разным путям, потом сводила снова, и дружеские отношения установились как-то незаметно, хотя дружескими их называли просто за неимением другого определения. Не ненавидели друг друга и не пытались убить при встрече, но не брезговали бросить на произвол судьбы после того, как втянули в какие-то проблемы. Ещё не рисковали поворачиваться к друг другу спиной, каждый опасаясь ножа под лопатку, но это не мешало напиваться вместе, обсуждать женщин, лезть в какие-нибудь несомненно опасные развалины, а потом встретиться на назначении сударя Гринда великим генералом и быстро делать вид, что первый раз друг друга видят.
Слухи – что ж, слухи были самой живучей вещью во всём мире, а появление их предсказать было невозможно. Особенно при дворе, где никто не верил, будто добиться должности можно собственными умениями. Здесь же, если видели двух высокопоставленных чинов, умудрявшихся при поддержании вежливого общения умудряться закидать друг друга язвами, начинали придумывать им свою историю. В какой-то момент чужие выдумки становились столь объёмными, что каждый новый слушатель принимал их за чистую монету.
Пока он на время провалился в воспоминания о разгульной молодости, дело пришло к своему логическому завершению. Надавить на Сонрэ так, как того хотелось, не вышло, но он хотя бы сознался в причастности, что уже было неплохим началом.
– Ваше поведение, Ваше Превосходительство, Вам чести не делает,– с лёгким укором произнёс Айорг, почесав висок кончиком пальца.