— Да, мы любим Индию за то, что она наша. А ты знаешь другую причину, по которой мы не перестаем любить ее?
— Какую причину?
— Индия не виновата втом, что мы плетемся позади. Да, некоторые наши лидеры могли действовать более успешно, но у нас большой потенциал, и всем это прекрасно известно. Как говорит Врум, однажды мы покажем всем, на что способны.
— Хорошо сказано. — Меня немного удивила страстная патриотическая речь с утра пораньше. Не говоря уж о том, что мы с Приянкой, возможно, виделись в последний раз в жизни.
Я кивнул и приготовился выйти на улицу.
— Ладно, наверное, Врум ждет меня…
— Подожди, я не закончила, — попросила Приянка.
— Что? — Я повернулся и посмотрел на нее.
— Этой логике можно следовать и по отношению к другому вопросу. То же самое можно сказать и о Шьяме, который в настоящее время не слишком успешен. Но это вовсе не означает, будто у него нет потенциала и что, черт побери, я разлюбила его.
Я онемел от удивления. А затем начал подбирать слова, чтобы ответить Приянке. Мой голос дрожал.
— Знаешь что, Приянка? Ты говоришь такие вещи, что я, как ни стараюсь, не могу возненавидеть тебя. А я должен тебя ненавидеть, должен исчезнуть из твоей жизни — ведь я не могу дать тебе того, что может дать Мистер Майкрософт…
— Ганеш, — перебила она меня. — Что?
— Его зовут Ганеш. А не Мистер Майкрософт.
— Как скажешь. — Я продолжал на одном дыхании: — Я не могу предложить тебе того, что может предложить Ганеш. Я никогда в жизни не смогу купить «лексус». Разве что «Марути-800»…
Она улыбнулась.
— Правда? Восьмисотый? С кондиционером или без?
— Помолчи! Я хочу сказать тебе нечто важное, а ты забавляешься.
Она засмеялась, довольно тихо. Я вытер слезу на правом глазу, а она протянула руку, чтобы вытереть мой левый глаз.
— Как бы то ни было, Приянка, между нами все кончено. Я скоро переживу это. — Я обращался скорее к себе, чем к ней.
Она подождала, пока я успокоюсь. Я наклонился над кулером, чтобы плеснуть в лицо воды.
— И где состоится ваша свадьба? Твоя мать, наверное, потратит на нее кучу денег, — сказал я, выпрямляясь.
— Вне всякого сомнения, в какой-нибудь пятизвездочной гостинице. Она потом будет долго выплачивать долги, но устроит все по высшему разряду. Ты придешь?
— Не знаю.
― Что ты имеешь в виду, когда говоришь «не знаю»? Будет очень странно, если ты не явишься.
— Мне будет очень грустно. И что будет странного в моем отсутствии?
— Ну, будет действительно немного странно, если жених не явится на собственную свадьбу.
Я замер, а затем прокрутил ее слова в голове несколько раз.
— Что… что ты сказала?
Она ущипнула меня за щеку и передразнила меня:
— Что… что ты сказала?
Я потерял дар речи.
— Только не думай, что я так просто отпущу тебя. И в один прекрасный день я потребую обещанный мне автомобиль с кондиционером, — рассмеялась Приянка.
— Что? — тупо переспросил я.
— Ты слышал, что я сказала. Я хочу выйти за тебя замуж, Шьям.
Я думал, что запрыгаю от радости, но в действительности был в шоке. И хотя мне хотелось одновременно обниматься, плакать и смеяться, мой внутренний голос, как некий страж, обратился ко мне с вопросом: «Что происходит?» Черт побери, пусть моя жизнь не удалась, но я не нуждался в жалости.
— Что ты такое говоришь, Приянка? Ты предпочитаешь меня Ганешу? Ты меня жалеешь?
— Перестань думать только о себе. Главное решение в моей жизни основано вовсе не на сочувствии. Я много размышляла над этим. Ганеш великолепен, но…
— Но?
— Но меня беспокоит то, что он приукрасил фотографию. Он человек успешный, зачем ему лгать?
— Значит, ты отвергаешь его, потому что он лысый? Мои волосы тоже не слишком надежны, — пробормотал я. И это было правдой. Каждый раз, когда я принимал душ, на полотенце оставалось больше волос, чем у меня на голове.
— Нет, конечно же, не потому, что он лысый. Большинство мужчин со временем лысеют, и это ужасно. — Приянка взъерошила мои волосы. — Он может быть человеком хорошим во многих отношениях, но дело в том, что он солгал. И ложь является ключом к его личности. Я не хочу провести с ним всю свою жизнь. И кроме того, я не хочу вступать в брак с человеком, которого так плохо знаю. Но это лишь часть моих соображений по этому поводу. У меня есть доводы и поубедительнее…
— Какие? — спросил я.
— Я люблю тебя. Потому что ты единственный человек на свете, с кем я могу быть самой собой. А еще потому, что ты знаешь все мои недостатки, но тем не менее любишь меня. Надеюсь, что любишь, — сказала Приянка дрогнувшим голосом.
Я ничего не ответил.
— И пусть весь мир считает меня холодной, но во мне есть доля сентиментальности, иррациональности и романтики. Важны ли для меня деньги? Только потому, что люди утверждают, будто они имеют какое-то значение. Черт побери, я предпочитаю придорожные кафе пятизвездочным гостиницам. Шьям, я знаю, что ты и моя мать считаете меня легкомысленной…
— Я никогда этого не говорил, — перебил я Приянку, держа ее за плечи.
— Прости меня, Шьям. Я так часто тебя критиковала. Я такая стерва. — Приянка шмыгнула носом, и он показался мне еще очаровательнее, чем всегда.
— Все в порядке, Приянка. — Я вытер выступившие на ее глазах слезы.
— Так-то вот, Шьям. В глубине души я самая обычная девушка, которая хочет быть со своим парнем, потому что ей, как и тебе, нужна большая любовь.
— Любовь? Мне нужна большая любовь?
— Ну конечно. Она всем нужна. Забавно, но мы никогда не говорим об этом. В порядке вещей кричать на людях «я умираю с голоду», если тебе хочется есть, или «я хочу спать», если ты устал, но нам почему-то трудно признаться в том, что мы нуждаемся в любви. Почему? Ведь это очень естественно.
Я посмотрел на нее. Мне ужасно нравилось, когда она говорила на такие глубокие, философские темы. Но мой внутренний голос напомнил мне, что я должен быть твердым.
— Приянка?
— Да? — сказала она, продолжая шмыгать носом.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
— Спасибо. Но как бы то ни было, Приянка, я не могу жениться на тебе. Мне очень жаль, но я должен ответить «нет» на твое невероятное предложение.
— Что? — Глаза Приянки широко распахнулись, она не могла поверить в то, что услышала. Мой внутренний голос тем временем продолжал стоять на страже.
— Я не могу жениться на тебе. Сегодня ночью я стал совершенно другим человеком. И этот человек должен начать новую жизнь, должен научиться уважать себя. Ты выбрала Ганеша, и это хороший выбор. Ты можешь улучшить свою жизнь и на самом-то деле не нуждаешься во мне.
— Я по-прежнему люблю тебя, Шьям. Тебя одного. Пожалуйста, не надо так поступать. — Приянка подошла ко мне еще ближе.
— Прости, — сказал я и сделал три шага назад. — Я не могу. Я не запасное колесо. Я рад, что ты вернулась ко мне, но должен двигаться вперед.
Она стояла и плакала. На душе у меня было муторно, но разум оставался твердым и ясным.
— Пока, Приянка! — Я дружески похлопал ее по плечу и ушел.
ГЛАВА 37
6:59
— Какого черта ты там застрял? — спросил Врум, сидящий на мотоцикле у главного входа. Он показал мне на часы — 6:59.
— Прости, друг. Когда я пил воду, ко мне подошла Приянка, — ответил я, устраиваясь на заднем сиденье.
— И? — спросил Врум.
— Ничего. Просто попрощались, и все. Она сказала, что хочет вернуться ко мне и выйти за меня замуж. Можешь поверить в это?
Врум повернулся ко мне:
— Правда? И что ты ответил?
— Я ответил «нет».
— Что? — В голосе Врума звучало недоверие.
Пока мы разговаривали, Радхика, Эша и Дядюшка-военный вышли из здания колл-центра на зимнее солнце.
— Эй, вы всё еще здесь? — удивилась Радхика.
— Шьям только что отказал Приянке. Она готова выйти за него, а он ответил «нет».