Приянка по-прежнему работает в «Коннекшнс», но через полгода намеревается поступить в колледж на ускоренный годовой курс бакалавра педагогических наук. Мы решили, что поженимся не раньше чем через два года. Мы часто видимся, но наша самая главная цель — ее карьера. Мать Приянки симулировала три сердечных приступа, когда ее дочь отказала Ганешу, но в ответ Приянка начинала зевать, так что ее матери не оставалось ничего другого, кроме как уступить и закрыть этот вопрос навсегда.
Короче, все у нас обстоит нормально. Что же касается меня как личности, то я в основном остался прежним. Но имеются и некоторые отличия. Раньше я чувствовал себя ни на что не годным неудачником. Теперь нет. В конце-то концов я помог сохранить немало рабочих мест в колл-центре, преподал урок своему боссу, открыл собственную компанию, одна потрясающая девушка предпочла меня богатому жениху из Калифорнии, а теперь вот я написал целую книгу. И это означает, что: а) я могу делать то, чего действительно хочу; б) Бог постоянно со мной; в) я, оказывается, не такой уж неудачник.
ЭПИЛОГ
— Вау! — воскликнул я. — Вот так история! — Попутчица кивнула и сделала глоток воды из бутылки, держа ее крепко, чтобы вода не выплеснулась. — Спасибо, — сказал я. — Благодаря вашему рассказу ночь прошла незаметно.
Я посмотрел на часы: было почти семь утра, и наше путешествие подходило к концу. До Дели оставалось менее часа. Поезд мчался в ночи, но на горизонте я заметил полосу шафранового цвета.
— Значит, она вам понравилась?
— Да, интересная история. И она заставила меня задуматься. Я прошел примерно через то же, что и Шьям, — на работе и в личной жизни. Жаль, я не услышал эту историю раньше — многие вещи сделал бы по-другому или по крайней мере чувствовал бы себя не так паршиво.
— Вот-вот. Это одна из тех историй, которые, мало того что занимательны, — способны помочь некоторым людям. Вот почему я хочу, чтобы вы прониклись ею. Вы готовы написать на ее основе книгу? — спросила девушка, завинчивая крышку бутылки.
— Пожалуй. Но это займет некоторое время.
— Разумеется. И я предоставлю вам все сведения о действующих лицах. Если хотите, можете связаться с ними. От имени кого вы собираетесь поведать эту историю?
— От имени Шьяма. Как я уже говорил, история этого парня очень напоминает мою. У меня были такие же проблемы, как у него, — они касались темной стороны моей души.
— Правда? Интересно. У каждого из нас есть темная сторона — она связана с тем, что нам не нравится в себе, что заставляет нас сердиться, что мы хотели бы изменить. Главное — взглянуть на нее под правильным углом.
Я кивнул. Поезд слегка покачивался, и это действовало успокаивающе. Мы какое-то время молчали, потом я опять заговорил:
— Извините меня за мои сомнения, но у читателей может возникнуть одна проблема.
— Какая?
— Она имеет отношение к разговору с Богом.
Она улыбнулась:
— И в чем заключается эта проблема?
— Некоторые читатели могут не поверить, что подобное событие имело место в действительности. Они имеют обыкновение говорить: «Расскажите о том, что случилось на самом деле». И как, по-вашему, звонок Бога вписывается в этот контекст?
— Вы не думаете, что такое возможно? — спросила она и выпрямилась. Одеяло соскользнуло, и я увидел книгу, которую до сих пор не замечал.
— Ну, не знаю. Вне всякого сомнения, такое случается не слишком часто. Я хочу сказать, что события должны иметь рациональное, научное объяснение.
— Правда? И все в жизни происходит под этим знаком?
— Я так считаю.
— Что ж, давайте проясним сей момент. Вы сказали, что, сами не зная почему, соотносите себя со Шьямом. Этому имеется рациональное объяснение?
Я немного подумал, но не нашел ответа.
Она заметила, что я нервничаю и сбит с толку.
— Пожалуйста, постарайтесь понять меня, — сказал я. — Бог не часто звонит простым смертным. Как мне написать об этом?
— Хорошо, послушайте меня. Я собираюсь указать вам на альтернативу звонка Бога, достаточно рациональную. — Она отставила в сторону бутылку с водой.
— Вы о чем? — поинтересовался я.
— Давайте вернемся немного назад. Работники колл-центра заехали в котлован, и «куалис» попал в ловушку — он держался только на металлических прутьях, верно? Пока вы ничего не имеете против?
— Да. Я готов поверить в это.
— Они почувствовали, что конец близок. У них не осталось никакой надежды на благоприятный исход — в буквальном и в переносном значении этих слов. Согласны?
— Согласен.
— Хорошо, — продолжала она. — Давайте представим, что в этот самый момент Дядюшка-военный сказал: «Я вижу, вы, ребята, попали в переплет. Поэтому я решил вмешаться и дать вам один совет».
— Именно так говорил Бог, — заметил я.
— Правильно. И вы можете приписать все слова Бога Дядюшке-военному — все его рассуждения об успехе, внутреннем голосе и тому подобном.
— Правда? Именно так обстояло дело?
— Нет, я этого не говорила. Просто сказала, что вы можете написать так, и тогда все будет казаться более рациональным. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Да.
— Таким образом вы можете выбрать устраивающую вас версию. И это в конце концов будет ваша история.
Я кивнул.
— Но можно задать вам один вопрос? — продолжала она.
— Конечно.
— Какая из этих двух историй лучше?
Я немного подумал.
— Та, в которой действует Бог.
— Правильно. Рационально это или нет, жизнь становится краше, если в ней есть место Богу.
Я какое-то время обдумывал ее слова. Девушка сидела молча, и я посмотрел ей в лицо. В свете зари она выглядела еще более привлекательно.
— Похоже, подъезжаем к Дели, — сказала она и посмотрела в окно. Поля кончились, в окно были видны только дома окрестных деревень.
— Да, наше путешествие подходит к концу. Спасибо вам за все, э… позвольте мне догадаться… Вы ведь Эша, верно? — Я встал, чтобы пожать ей руку.
— Эша? Почему вы решили, что я это она?
— Потому что вы очень красивы.
— Спасибо. — Попутчица рассмеялась. — Но, прошу прощения, я вовсе не Эша.
— Да? Тогда Приянка?
— Нет.
— Остается только Радхика.
— Я не Радхика.
— Но кто же вы?
Она лишь улыбнулась в ответ.
И тогда меня осенило. Девушка, которая знала всю эту историю, но не являлась ни Эшей, ни Приянкой, ни Радхикой. Оставалась одна-единственная возможность.
— Тогда… это означает… О мой… — Я затрепетал. Ее лицо сияло, и наше купе неожиданно наполнилось ярким солнечным светом.
Я посмотрел на нее, она улыбнулась. Рядом с ней лежала открытая книга. Это был английский перевод священного текста. Мои глаза выхватили несколько его строк:
— Что? — спросил я. Голова кружилась. Должно быть, сказывалась бессонная ночь. Она опять улыбнулась, подняла руку и положила ее мне на голову.
— Я просто не знаю, что сказать, — обратился я к слепящему свету.
На меня накатила усталость, и я закрыл глаза.
Когда я их открыл, поезд уже стоял на вокзале в Дели. Я преклонил колени, голова была опущена. До меня донеслась обычная вокзальная какофония — крики носильщиков, продавцов чая, голоса пассажиров. Я медленно перевел взгляд на ее место, но там никого не было.
— Сэр, вы сами сойдете с поезда или вам нужна помощь? — Проводник похлопал меня по плеч
17
Цитата из «Бхагавадгиты», древнеиндийского священного текста. Перевод Всеволода Семенцова.