– Не знаю, – выдавила Анна с набирающим обороты бешеным сердцем.
– Чувствуешь что? – Уточнила бабка.
– Нет, бабушка, не чувствую.
Матушка, уставившаяся на грудь, что даже в лежачем положении не потеряла форму, злорадно произнесла:
– Коль пришли, давай профилактику, – усмехнулась настоятельница и добавила зло. – А ты не вздумай перечить, иначе хуже будет.
Девочку перевернули на живот. Анна уткнулась подбородкам, с ужасом запечатлев в голове образ кронштейна с большим сосудом воды и чересчур длинной трубкой, что остались за спиной. А еще она успела заметить длинный, толстый ребристый наконечник.
Настоятельница не могла остаться равнодушной к изгибам спины и попы, которую недавно наказывала голыми руками. Кожа на ягодицах до сих пор была румяная. А на спинке красовались красные рубцы. Подавив остатки мимолетной жалости, Матушка прихлопнула девочку по попе. Молодые ягодицы всколыхнулись, а Анна сжалась от испуга. Воспоминания о боли и унижении всплыли на поверхность, напомнив, что матушка может все это повторить.
– Деточка, разведи ягодицы, – скомандовала бабка. – Давай, давай. Не стыдись при знахарях – то.
– Выполняй наказы, – рыкнула Матушка и девочка подчинилась, взяла за ягодицы, неуверенно развела и тут же вздрогнула, ощущая небрежное прикосновения на анусе. Бабка щедро смазала поверхность сфинктера затем взялась за инструмент.
– Не дергайся, – рыкнула настоятельница и ухватив за ягодицу, развела еще шире. – А – то хуже будет.
Теперь Матушка могла рассмотреть ее промежность намного лучше. Блестящие от смазки молодые, безупречные и непорочные дырочки, вызывали у нее досаду. Ведь она сама когда – то была таким же нераспустившимся цветком, но время уничтожило все. Тем временем наконечник пошел к анусу, и вскоре Анна уже чувствовала, как легко входит твердое в ее попу, ломая все мыслимые и немыслимые барьеры в голове бедняжки. Он проходил все глубже и глубже, тревожа ребрами кольцо сфинктера. Он не шел без ощущений, девочка чувствовала каждый сантиметр вхождения и концентрировалась на своей промежности, пытаясь выловить ту критическую боль, после которой она обязательно вскрикнет, предупреждая, что дальше нельзя. Вскрикнет, вопреки угрозам Матушки!
Наконечник остановился, войдя полностью. Холодный, твердый. От противных ощущений хотелось скулить, но Анна терпела. Она умела терпеть боль, что доказала еще вчера. Но унижения терпеть никак не могла.
– Деточка, сейчас пойдет лечебная водичка, ты не пугайся, – произнесла бабка и потянулась к сосуду.
Сердце девочки, что уже колотилось, как у зайца, затрепыхалось еще сильнее. Но ничего она поделать не могла. Только руки отпустили ягодицы, которые тут же сомкнулись, прижимая трубку сильнее. Вода пошла…
Сперва ощущалась прохлада, с которой пришла и горечь от того, что даже туда добралась ненавистная ей настоятельница. Анна замычала, ощущая нарастающий дискомфорт и тяжесть. Живот начал болеть. Бабка остановила воду и велела повернуться на бок. Стала массировать живот, боль немного отпустила. И вода снова побежала в кишечник бедняжки.
Анна вновь подала голос, но на этот раз безуспешно.
– Не скули, деточка, – брякнула бабка, массируя живот. – Надо влить все, иначе эффекта не будет.
– Мне очень больно бабушка, – завыла Анна, чувствуя, как вода неминуемо заполняла живот. Резь становилась все сильнее, и она не могла уже сдержать стонов.
Матушка наслаждалась мучениями своей послушницы. Смотрела, как ее худое, милое личико кривится от боли и краснеет от смущения. Но вскоре от последнего уже не осталось следа, все заполонил ужас от неизведанного. Живот болел все сильнее, а вода не прекращала вливаться в нее. Он потяжелел, натянулся. А еще эта бабка продолжала поглаживать своими шершавыми руками уязвимый участок.
На лбу проступили капельки пота. А внизу резало уже невыносимо. Анна закричала в голос, будто старая ведьма принимает у кого – то роды. Так могло показаться со стороны. Некоторые послушники услышали, как кричит девушка. К этому времени долились остатки.
– Все, все, деточка, – успокоила бабка и взялась за основание наконечника. – Зажми посильнее, чтобы до уборной донести. Готова?
Анна кивнула с облегчением и стиснутыми зубами.