— Ты это быстро исправишь, — оскалился мой компаньон.
— Вот за тебя я бы хорошую цену дал, — невозмутимо заметил шахтер. — Язык у тебя больно острый. Как раз мне задницу брить.
— Не продается, — поспешно вставил я.
— Сколько за этих хочешь?
— Пятьсот за каждого, — обозначил я цену.
— Пятьсот? — протянул Дим Димыч. — Дорого. Двести.
— Чего? — опешил я от такой наглости. — Ты охренел, что ли? Только как оптовому клиенту — четыреста.
— Тощие они у тебя, долго не протянут. Подохнут. Двести двадцать.
— Так они, небось, как ты, в три горла не жрут! Триста. Ты смотри, скоро сезон дождей. Вообще работать некому будет. Это — не каторжники, за чертей с тебя никто не спросит. Могут вкалывать круглые сутки, — напомнил я.
— Хрен с тобой. Двести пятьдесят. Но это мое последнее слово.
Я задумался. С одной стороны девять сотен — тоже неплохой навар. С другой — я рассчитывал на большее. В любое другое время я послал бы жиртреста с такими запросами к Тилису, Единому В Трех Ликах. Но за дни Невидимого Солнца я сам поиздержался, а распечатывать заначку не хотелось. Каждый раз, когда приходится залезать в кубышку, я делаю это со слезами на глазах. Беру деньги и плачу.
— Хрен с тобой, — повторил я заклинание Дим Димыча. — Двести пятьдесят — так двести пятьдесят. По рукам.
Рабовладелец извлек из кармана трубочку свернутых купюр, перетянутых резинкой, и, не считая, бросил их мне. Вот же скряга! Он заранее определил для себя эту цену! Подняв руку, я поймал деньги.
В этот момент Ягдаш резко повернул голову, раздувая ноздри, принюхиваясь. Да, и нюх у чертей гораздо лучше, чем у людей. Не только зрение. Я сообразил, что происходит что-то незапланированное, но партнер оказался быстрее. Его рука дернулась к кобуре, но обнажить свой здоровый Кольт скаг не успел. Грохнул выстрел и голова компаньона взорвалась мелкими кусочками, забрызгав мозгами и кровью брезент и борт автомобиля. Дим Димыч испуганно взвизгнул. Обезглавленное тело краснокожего еще с секунду простояло на ногах, а после — рухнуло в пыль.
Внезапно кочки травы, мирно лежавшие на обочине, взметнулись вверх, превратившись в группу вооруженных людей. Хорошо вооруженных людей — с Горынами, в брониках и касках — полных комплектах Гранит-3. Так красиво и четко может сработать только одна организация во всем мире — штурмовые бригады ЦСН.
— Руки в гору, на колени, мразь!
Я поспешно поднял руки. С этими товарищами лучше не спорить. Штурмовикам нашпиговать свинцом кого угодно — что рюмку водки выпить. Что они только что и продемонстрировали на моем напарнике.
Сразу несколько человек, с разных сторон, налетели на меня, заломив руки за спину. Я бросил взгляд туда, где только что стоял Дим Димыч, но он, надежно закрытый живым щитом из двоих охранников, был уже почти у ворот. И никто не пытался схватить его! Сдал меня, гнида!
Глава 2
Сделка
Следователь, вальяжно откинувшись в кресле, делал вид, что изучал мое дело. Именно делал вид. Хотя на папке и значилось мое имя, наспех нацарапанное карандашом, вся кипа листов была девственно чистой. Я это прекрасно видел в отражении в стекле за спиной капитана. Лоховская разводка. Но разочаровывать милиционера я не спешил.
— Да-а, гражданин Грачев, да-а… — протянул следователь, перевернув страницу. — Такую фамилию позорите!
— И в чем меня обвиняют, — поинтересовался я, с трудом подавив смешок.
— Тут же написано, — страж порядка ткнул пальцем в пустое место. — Работорговля. Это раз. И легализация денежных средств, добытых преступным путем. Это два. В особо крупных размерах! Это три.
— А вот это враки! — возразил я. — Я ничего не легализовавал! Я прямо так, сразу, чернухой тратил!
Следователь от такой наглости даже потерял равновесие. Пробалансировав несколько секунд на двух ножках, чуть не свалившись на пол вместе с креслом, он, все же, удержался и громко шлепнул папкой по столу.
— Шутим? Или я записываю это, как признание?
— Слушай, капитан! Хорош пургу гнать! Да, землянам торговля чертями запрещена. И что? Кого когда за это осудили? Ты не хуже меня знаешь, что без рабов все шахты встанут. И у тебя вместо лампочки будет светить лучина. А вместо пистолетика в кобуре — будет дубинка. Хорошая такая, деревянная дубинка. А на счет легализации… я тебе даже точную дату назову, когда ты это докажешь! Никогда! Давай договоримся прямо сейчас: я даю тебе сто рублей. Сто! Рублей! Поверь, это очень щедрое предложение! И забываю, что твои архаровцы застрелили Ягдаша. И мы расходимся миром.