– Заходите, – сказала она. – В «Крёгере»[1] сахар по акции, и я напекла печенья с шоколадной крошкой. Если не хотите, отнесу их подруге в дом престарелых, сама-то не ем.
– Нам неловко вас беспокоить, – ответила Мэрили, положив детям руки на плечи.
– Ну печенье само себя не съест, кому-нибудь все равно придется.
Брови девочки сошлись на переносице.
– А они без глютена? У меня болит живот, и моя подруга Бет считает, что у меня аллергия на глютен.
Мэрили обняла Лили и печально посмотрела на Душку.
– Раньше у нее не было проблем с печеньем. Думаю, желудок у нас в последние несколько месяцев страдает из-за стресса.
– А у меня не болит живот, – объявил Колин. – Если Лили не будет печенье, я могу съесть за нее.
Душка повела их в кухню и остановилась, когда Колин, застыв у входа в гостиную, показал пальцем на печатную машинку.
– Что это такое?
Душка глубоко вздохнула – еще десять минут назад молодое поколение не беспокоило ее так сильно.
– Печатная машинка. Люди печатали на них, когда не было компьютеров. Я вела в «Атланта Джорнал» колонку о домоводстве, и в восемьдесят втором мне подарили эту машинку, когда меня отправили на пенсию, а колонку закрыли.
Его глаза распахнулись так широко, будто он попал в Диснейленд.
– Ого! Это настолько раньше, чем я родился… – Он повернулся и изумленно посмотрел на Душку. – Какая вы старая!
– Колин! – начала было Мэрили, но Душка махнула рукой.
– Ты совершенно прав, Колин. Я очень старая. В декабре мне, собственно говоря, исполнится девяносто четыре. Большое спасибо, что напомнил.
Лили снова нахмурилась – хотя, может быть, и не переставала. Указывая на пишущую машинку, она спросила:
– А что, вайфая здесь нет?
Лица всех троих новых жильцов приняли испуганное выражение.
– Молодой человек, который делал здесь ремонт, сказал, что провел сюда все современные удобства. Его зовут Уэйд Кимбалл. В кухне лежит его визитная карточка, и я дам ее вам, чтобы вы сами могли с ним связаться по любому вопросу. Я современными технологиями не владею, так что ничем не могу помочь.
– Мне нужен вайфай, – все еще хмурясь, пробормотала Лили. – Мне нужно зарегистрироваться на сайте школы. Я узнала на прошлой неделе, что это необходимо.
Голос Мэрили показался Душке усталым.
– Уверена, мистер Кимбалл подключит вайфай, если он еще не подключен.
– Верно, – сухо сказала Душка, снимая пищевую пленку с тарелки, полной печенья, и ставя тарелку на стол. – Не стоит беспокоиться понапрасну.
Мэрили улыбнулась, и ее лицо впервые за все это время расслабилось.
– Мой дедушка говорил то же самое.
– Мудрый человек, – сказала Душка.
– Это да. – Мэрили снова напряглась, повернувшись к детям и внимательно следя, чтобы они взяли только по два печенья и расстелили на коленях салфетки. Она не попросила печенья для себя, а Душка не предложила. Они и так были здесь дольше, чем ей бы хотелось.
– Не крошите на пол, дети, – велела Мэрили, поднявшись и стоя у края стола. Ей, судя по всему, не терпелось уйти так же сильно, как Душке не терпелось ее выпроводить.
Душка налила два стакана молока, а Мэрили тем временем подошла к большому панорамному окну за раковиной, настоящей старой раковиной, которую, должно быть, установили здесь раньше, чем раковины сделались элементом декора.
– Отсюда вам будет виден наш дом, – заметила Мэрили.
Отлично.
– Не волнуйтесь, я не собираюсь совать нос в ваши дела.
Щеки Мэрили залились краской.
– Нет, я не то имела в виду… просто… я привыкла, чтобы меня окружали люди. Когда Робин показала мне этот дом, я чуть не отказалась – думала, он отрезан от людей…
Женщина казалась такой молодой, такой хрупкой, и Душка второй за сегодня раз забыла, что не хочет водить дружбу с жильцами.
– Почему же вы передумали?
Мэрили не стала медлить с ответом.
– Близко к новой школе и студиям, где занимаются дети, и цена хорошая. У меня не особенно много вариантов. К тому же этот дом и ферма такие милые. Это ведь замечательно.
Чуть помедлив, Душка поставила стаканы на стол и встала у окна рядом с Мэрили. Облака казались розоватыми в лучах полуденного солнца, рвавших их на клочья, как сахарную вату, и она вновь увидела всех четверых братьев – маленькие, босоногие, без рубашек, они бежали по пастбищу в сторону леса, голося, как недорезанные свиньи.
– Думаю, вашим детям здесь понравится. Я выросла в этом доме с четырьмя братьями – я была самой младшей. Тот дом, где будете жить вы, построил отец, когда я вышла замуж. Но там я долго не прожила – Тома убили на войне. Это хороший дом, сколочен на славу – не так, как сейчас строят. Там и подвал есть, на случай торнадо. Лучше заранее научиться спускаться и подниматься. Ближайшая штормовая волна – в трех милях отсюда, и вы можете ее не услышать.