— Нет, — повторяю я. Слезы застилают глаза. Те самые слезы, которые грозились пролиться весь последний час, только в этот раз они струятся по моим щекам подобно двум соленым ручьям.
— Элиза, почему ты здесь? — спрашивает Кейт, очевидно, не тронутая моими слезами.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, — громче повторяет она, — что ты звонишь мне посреди ночи, настаиваешь на встрече в «Кофеварке», а потом рассказываешь мне о поцелуе с моим парнем, который скрывала от меня годами!
— С бывшим парнем, — поправляю я. — Но это не делает ситуацию лучше, и мне безумно жаль, Кейт, я просто…
— С меня хватит! — бросает Кейт, вставая.
А потом разворачивается и выходит из «Кофеварки». Я поднимаю взгляд в уверенности, что увижу Тайлера с огромной ухмылкой на лице, но его нет. Должно быть, он просидел тут достаточно, чтобы услышать мой разговор с Кейт, а потом сбежал, дабы избежать последствий.
Я беру со стола салфетку и громко высмаркиваюсь. Передо мной возникают Кларисса и Марисса. Без кепок. Они обнимают меня, невзирая на то, что я огромный, сопливый, рыдающий беспорядок.
— Что мы можем сделать? — спрашивает Марисса.
— Не знаю, — всхлипываю я. — Можете просто дать мне несколько минут поплакать?
— Конечно, — говорит Кларисса.
Так они и поступают.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
03:57
По какой-то причине мне начинает казаться, что это конец. Наверняка они решили отстать от меня. Уже поздно, и я не могу представить, что может быть хуже, чем рассказать Кейт про Мигеля. Поэтому вдоволь выплакавшись, мы уходим из «Кофеварки». Я почему-то убедила себя, что эта ночь скоро закончится.
— Она тебя обязательно простит, — говорит Кларисса, — Я просто знаю это. Вы самые дружные сестры на свете. И я знаю, что все будет хорошо.
— Возможно, — всхлипываю я еще раз. — А может и нет. Вдруг после этого все уже не будет как прежде?
— Будет, — заверяет Кларисса, обнимая меня за плечи и прижимая к себе.
— Надеюсь, — шепчу я. Несколько секунд мы все молча дружно обнимаемся. — Ну, — мрачно произношу я, — думаю, хорошая новость в том, что, возможно, «318» вернут мой блокнот.
— Почему ты так решила? — спрашивает Марисса.
— Потому что, — отвечаю я, — они только что заставили меня совершить самый худший поступок, да и уже ночь заканчивается.
— Все зависит от того, о ком идет речь, — говорит Марисса. — Сейчас четыре утра, и для некоторых все только начинается.
Она достает телефон и проверяет экран, и я сразу все понимаю. Марисса не хочет, чтобы кто-либо намекал, что ночь заканчивается, потому что Джеремайя так ей и не позвонил, поэтому она все еще не знает, поедет она к нему или нет.
— Ну, если мы говорим про то, что нам надо еще много чего сделать, чтобы вернуть мой секретный блокнот, то я бы сказала, что четыре утра точно можно считать границей. Не так ли, девочки? — рассуждаю я.
— Наверное, — пожимает плечами Кларисса. — Эй, а куда мы идем?
Мы бесцельно бродим по улицам Бостона. Теперь на улицах города практически никого нет. И довольно холодно. Меня пробирает дрожь, и я обхватываю себя руками, пока мы идем.
— Не знаю, — протягиваю я, останавливаясь и осматриваясь. — Думаю, что мы будем просто ждать.
— Чего? — спрашивает Кларисса. — У меня болят ноги.
— Когда Тайлер напишет, — говорю я, — и сообщит, где я смогу забрать блокнот.
Я перехожу улицу, не дожидаясь сигнала светофора, и перепрыгиваю через лужи.
— Когда успел пройти дождь? — спрашиваю я.
— Пока мы сидели в «Кофеварке», — отвечает Кларисса. — Вот почему мне так мне так тяжело идти. Дороги довольно скользкие.
Мимо проносится такси, светом фар создавая радужные блики на тротуаре.
— Элиза? — говорит Марисса. — Не хочу быть той, кто это скажет, но… а вдруг они не вернут тебе блокнот?
Я хмурюсь и замираю как вкопанная посреди тротуара. Кларисса, которая шла, не отрывая взгляда от туфель, врезается мне в спину. Я делаю шаг вперед и чуть не падаю лицом на тротуар, но, к счастью, восстанавливаю равновесие.
— С чего бы это? — спрашиваю я.
— Потому что я не смотрела, куда иду, — отвечает Кларисса. — Прости.
— Да я не про это, — отмахиваюсь я и поворачиваюсь к Мариссе. — Почему они могут не вернуть мне блокнот?
— Мы уже об этом говорили, помнишь? — говорит Марисса. — Попытались вломиться к Тайлеру и украсть блокнот?
— Ну да, — соглашаюсь я. — Однако это было до того, как я выполнила все задания.
В животе назревает нездоровое чувство. Одно дело думать, что я не верну свой блокнот до выполнения заданий от «318». Это уже было довольно-таки плохо. Но размышлять об этом сейчас, когда я всю ночь напролет выполняла их приказы… Это просто неприемлемо!
— Так и есть, — кивает Марисса. — Но они те еще засранцы, Элиза. Я бы не ставила на них крест.
— Нет, — решительно заявляю я. — Они на такое не способны.
Но я сама себе не верю. Я напоминаю себе актрису мыльной оперы или криминальной драмы, которой сообщают, что ее возлюбленный мертв. Она не верит этому даже после того, как видела его тело и об этой ей сказали врачи.
В моей руке звонит телефон, и я смотрю на экран. Купер.
В этот раз я беру трубку.
— Ну здравствуй? — сердито отвечаю я. — Лучше бы у тебя нашлись для меня хорошие новости. Например, ты хочешь договориться со мной о встрече, чтобы вернуть обратной мой чертов блокнот!
Марисса и Кларисса обмениваются взглядами, а проходящая мимо девушка нервно обходит нас стороной.