Я глупо моргаю, не веря своим ушам.
— Они выложат содержимое блокнота в интернет?
Что, черт возьми, не так с этими людьми? Серьезно.
— Что, черт возьми, не так с этими людьми? — уже вслух восклицаю я.
— Они недовольны твоим комментарием, из-за которого я не поступил в Браун, — отвечает он. — А еще ты бросила меня.
— Бросила тебя?
— Да, ты бросила меня. Из-за того, что я один из «318».
— Да ты издеваешься?
Купер пожимает плечами, одним глотком допивает напиток, встает и идет к «318». Я остаюсь сидеть в громадной кабинке одна-одинешенька. Опускаю взгляд на диванчик в надежде, что возможно — всего лишь возможно — Купер принес блокнот и чисто случайно забыл его тут. Разумеется, там ничего нет.
Я возвращаюсь к подругам, голова кружится от жара клуба, гула алкоголя и шока от всего произошедшего.
— Что он сказал? Что он сказал? — спрашивает Кларисса. Она вскакивает со стула и перепрыгивает с одной ноги на другую на своих высоких серебряных босоножках.
— Сказал, что я должна пригласить парня на танец.
— Какого парня? — спрашивает Марисса.
Я показываю на него.
— Ах, он милашка, — вздыхает Кларисса. — Счастливица.
— Бессмыслица какая-то, — говорит Марисса, которая явно соображает чуть быстрее Клариссы. — Зачем они сказали тебе пригласить того парня на танец?
— Не знаю, — отвечаю я, уставившись на него. — Вероятно, он какой-нибудь маньяк, и они знают, если я приглашу его на танец, то в итоге окажусь в каком-нибудь мусорном контейнере: мертвая и расчлененная.
И как только эти слова слетают с языка, я понимаю, что это не так. В голове всплывает кое-что. Кое-что из моего фиолетового блокнота. Кое-что, что я написала в прошлом году однажды ночью, когда Кейт вернулась домой из «Исцеления», и, видимо, очень-очень весело провела время. И тогда я написала: «Пойти в «Исцелении» в сексуальном наряде и пригласить на танец самого горячего парня».
И тут до меня доходит. «318» каким-то образом решили заставить меня сделать все то, о чем я писала в блокноте. Все то, чего я боюсь. Все то, что я записывала с седьмого класса. А если я не подчинюсь, тогда они опубликуют содержимое блокнота в интернете, и все в школе — нет, все, у кого есть доступ в интернет, — узнают мои секреты. На мгновение, мне кажется, будто сердце подкатывает к горлу, а дыхание перехватывает в груди. Остается только одно. Я прячу лицо в ладонях и плачу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
20:03
Это я во всем виновата. Если бы я не была настолько глупа, чтобы подумать, будто Купер Марриатти действительно хочет со мной встречаться, тогда бы не попала в эту передрягу. Но в тот день, когда он появился у меня на работе, он выглядел таким привлекательным и милым, что мне захотелось в это поверить. Что, собственно говоря, и произошло.
Я работаю на полставки в пейнтбольном клубе и горячие парни для меня не редкость. Даже наоборот, все наши клиенты — это горячие парни. Естественно, большинство из них меня не замечает, а у многих вообще проблемы с управлением гневом, именно поэтому они и играютс в пейнтбол.
Но Купер чем-то выделялся. Тем, как он склонился над стойкой и заговорил со мной. Тем, как задавал кучу вопросов о пейнтболе, даже когда стало очевидно, что он уже получил самую исчерпывающую информацию.
Естественно, я знала Купера, но, по правде говоря, никогда не обращала на него внимания. Он из того типа парней, по которым сходили с ума все девочки, кто скорее подошел бы к моей сестре Кейт. Я никогда не позволяла себе слишком сильно увлекаться такими парнями: ими следует восхищаться издалека, как картиной или знаменитостью.
После раунда в пейнтбол Купер вернулся в магазин и провел остаток дня со мной: разговаривал, смеялся, покупал мне газировку из автомата. А когда он поинтересовался, во сколько у меня заканчивается смена и хочется ли мне прогуляться, я согласилась. После прогулки Купер пригласил меня на ужин, отвез домой и даже проводил до порога. А на следующий день в школе ожидал у моего шкафчика.
И только через шесть недель туман в моей голове стал рассеиваться. Я решила обыскать его комнату, когда мы занимались у него дома. В том, что я начала сходить с ума, нет моей вины. Тут виноваты окружающие. В свое оправдание скажу, что никто в школе не мог понять, как такая простушка как я могла подцепить кого-то вроде Купера Марриатти. Это и превратило меня в параноика.
Купер пошел вниз за водой, а я должна была делать домашку по истории, но вместо этого решила попытаться взломать его электронную почту, и когда у меня ничего не получилось, то воспользовалась старым добрым методом — рысканьем по ящикам. Тогда-то я и наткнулась на это. На листок бумаги с заданием встречаться со мной для посвящения в «318». Оно содержало в себе определенные подпункты, выполнив которые, Купер получал баллы. Например, поцелуй со мной давал ему пять баллов. И когда Купер набрал бы определенное количество баллов, его приняли бы в «318».
Я рассердилась и закатила самый настоящий скандал. Купер попытался успокоить меня, но я ничего не хотела слушать. Я выскочила из его дома, убедив себя больше никогда не разговаривать с ним. И все равно таила надежду, что Купер хотя бы попытается мне позвонить. Он так и не позвонил, а это было три с половиной недели назад. До этого момента мы с ним совсем не разговаривали.
— Я такая дура, — всхлипываю я рядом с Клариссой и Мариссой.
Серьезно. Ради бога, я же член «Национального общества почета»2, как такое со мной могло случиться? Не говоря уже о том, что давно пора усвоить, какая ж я растяпа. Хотя. Если подумать, то, кажется, фиолетовый блокнот был в моем шкафчике. Возможно, они взломали замок и ВЫКРАЛИ ЕГО.