Когда Софи зашла в комнату, она сразу спохватилась о том, что съемочная группа стоит, и попыталась усадить их за стол пить чай с нами, но те неловко отказались. Она несколько раз пробовала настоять на своем гостеприимстве, и лишь убедившись, что это бесполезно, стала наливать нам чай из высокого серебряного чайника с тонкой ручкой и горлышком. Жидкость карамельного цвета в моей чашке пахла мятой и розмарином, и я вспомнила, что когда-то ходил слух, будто именно эти запахи отпугивают вампиров. Я поблагодарила Софи и сделала глоток. Софи положила сахар себе в чашку и медленно размешала, едва слышно постукивая ложечкой о тонкие фарфоровые стенки.
- Мы с Йозефом не столь часто приглашаем гостей, - сказала Софи, будто бы извиняясь передо мной за недостаточно хороший приём, хотя это было неоправданно.
- У вас дома очень мило, - сказала я и почувствовала, что это очередной предельно странный разговор в моей жизни. Софи взяла с тарелки песочное печенье, покрытое белой глазурью, и положила себе в тарелку, все ещё не притрагиваясь ни к чаю, ни к еде. Йозеф же не проявлял никакого интереса к угощению перед ним. Он тихо сидел, не пытаясь ни с кем из нас заговорить, на его лице застыла довольная улыбка. Кажется, ему достаточно было того, что он привел меня к себе домой. Мы сидели молча, я пила чай, судорожно пытаясь придумать тему для разговора, а Софи отламывала маленькие кусочки от печенья, кроша его между пальцами. Наконец, она сказала:
- Я чувствую, ты немного напряжена. И это совершенно нормально, мы с Йозефом все понимаем и не живем, отгородившись от реальности.
Тут она запнулась и кинула быстрый взгляд на Йозефа, который по-прежнему сидел и улыбался каким-то своим мыслям. Я сделала вид, что не замечаю этого, и кивнула ей.
- Я знаю, что люди боятся вампиров, я ведь и сама когда-то была человеком. Думаю, в моё время этот страх был ещё более велик, как ты понимаешь, порядки были другие. Когда я стала такой, я пообещала самой себе никогда не забывать об этом страхе, чтобы не стать, как вампиры, которыми меня в детстве пугали старшие сестры. Этот страх до сих пор со мной. Общество становится более гуманным, то, что можно было делать в начале прошлого века, сейчас осуждается не только людьми, но и молодыми вампирами. Мировоззрение тех, кто был рожден даже раньше меня, конечно, изменить сложно. Многие молодые вампиры, которые совсем недавно были людьми со своими страхами и привязанностями, попадают под их влияние. И по факту, становятся даже большими чудовищами, потому что у них был шанс пойти по другому пути, в отличие от вампиров прошлого.
Последнюю фразу она говорила медленно и задумчиво, будто бы тоже на мгновение потеряла связь с реальностью, как Йозеф. Или как я, когда пыталась оценить ситуацию со стороны. Потом ее взгляд, наоборот, стал очень внимательным и испуганным. Она посмотрела сначала на меня, а потом на операторов. Софи говорила лишнее для камеры, но это, конечно, не покажут по телевидению, однако заинтересованные лица всё равно увидят. Я не знала, либерально ли общество вампиров по отношению к своему же народу, интуиция мне подсказывала, что вовсе нет. К тому же, Софи могла подумать, что напугала меня. Её опасения не сбылись. Я была уже достаточно напугана, и очередное подтверждение чудовищности вампиров по сути ничего не меняло. Наоборот, слышать такие слова от вампира было легче, не оставалось места для догадок, которые иной раз могли быть куда хуже реальности.
- Как же вы живете с этим страхом?
Я задала этот вопрос очень осторожно, хотя понимала, что Софи не из тех, кто кидается на людей за некорректные слова. Но я всё равно сгладила формулировку, конечно, мне хотелось спросить: как вы живете с тем, что сами стали чудовищем? Предположительно, она уже около сотни лет не видела солнца, и каково ей живется с тем, что ради этого времени она убила, около двухсот человек?
- Я борюсь. Мы с Йозефом стараемся противостоять своей вампирской сущности. У человека есть три основных инстинкта, у вампиров же жажда крови не только становится на место пищевого, но и берет верх над инстинктами самосохранения и продолжения рода, отчасти заменяя их. Но современный человек не вырывает еду у прохожих, если он голоден, и не берет силой женщину, вызывающую у него желание. Есть люди, которые соблюдают строжайшие диеты, а есть те, кто выбирает для себя сексуальное воздержание. Вампир не может существовать без крови, но большинство считает, что и без убийств. Да, чтобы полностью утолить это животное неконтролируемое желание крови на какое-то ограниченное время, нужно действительно не просто пить кровь человека, нужно израсходовать его до конца. Но это не совсем так. Убийство нужно ради утоления голода, но если пить кровь постоянно, то это может поддерживать нас на той грани между насыщением и неконтролируемым желанием напасть на первого встретившегося человека. Для этого требуются усилия, но это делает нас с Йозефом на ступень ближе к равноправному, этичному совместному существованию людей и вампиров.
Король Габриэль всегда объяснял, что желание заполучить кровь не подвластно воле, вампир лишается не только всех своих моральных представлений, но и способности к какому-либо анализу ситуации. Он приводил примеры, когда родители убивали своих детей, а жены - мужей, которые им принадлежали, пока они были живыми. Тем самым он оправдывал голосование, обрекающее на смерть людей, которые не получили свои голоса.
Я понимала, почему Софи это говорит, она хотела повысить моё доверие к ним с Йозефом, чтобы я вычеркнула их из своего сознания, как чудовищ. Если бы это сделала я, Софи сама в своих мыслях стала бы ближе к своему желаемому образу. Но то ли она за свою жизнь растеряла навыки общения с людьми, то ли я обладала слишком большой степенью подозрительности, потому что я увидела перед собой голодных вампиров, которые едва сдерживаются, чтобы не вцепиться зубами мне в шею. Я смогла почти довериться Йозефу, но теперь, наблюдая за его блуждающей улыбкой и неземным взглядом, я представляла, что он думает совсем не о том, как здорово, что он привел меня сюда к своей Софи, а о том, как интенсивно бьются сонные артерии на моей шее. Я ничего не говорила, мое молчание становилось слишком долгим для того, чтобы решить, что я просто подбираю слова. Нужно было просто кивнуть ей и сказать несколько слов в поддержку, но я не смогла заставить себя это сделать.
- У тебя закончился чай, я налью тебе ещё?
Я ничего не ответила, Софи взяла мою чашку и налила чай. Она взяла ещё одно печенье и положила его сверху крошек. Йозеф вдруг посмотрел на меня очень осмысленным взглядом и положил руку сверху моей.
- Эми, а расскажи про свою учебу. Софи следит за развитием науки, потому что она - очень умная.
Полуголодное чудовище, которое сдерживается, чтобы не убить меня, должно было вызвать у меня отвращение и страх. Мысль об их выборе не давала мне покоя, но, когда Йозеф дотронулся до меня, я почувствовала, что мне, наоборот, стало спокойнее. Наверное, моя ненужная симпатия к нему, как к личности, избавила меня от моих инстинктивных страхов. Я смогла подумать о том, зачем я на самом деле здесь, и я смогла продолжить свой разговор, как ни в чем не бывало.
- О, знаете, я считаю, что когда-нибудь вампиры и люди должны прийти, как вы и сказали, к возможности гармонично сосуществовать вместе. То есть, сейчас вампиры всё-таки занимают в основном управляющие должности, и это правильно, потому что опыт прожитых лет нельзя недооценивать. Но мы живем будто бы совершенно в разных мирах, люди ничего не понимают про вампиров, мы лишь изредка видим их, то есть вас, по телевидению, но никто ничего не знает про традиции, законы вампиров. А ведь это было бы очень интересно, я думаю, что вампирам, с таким богатым жизненным опытом есть что рассказать. Но это не главное. Человек всю свою историю пытается понять, что же он из себя представляет. Я сейчас даже не говорю о каких-то экзистенциальных поисках, а говорю о том, что мы даже не знаем ничего о физиологии вампиров. Всем известно, что если у человека остановится сердце, он умрет, но никто не знает, почему вампиры продолжают существовать днём без сердцебиения, по крайней мере, этой информации нет в открытом доступе, и о ней не говорят. Что такого в человеческой крови, что позволяет вампиру существовать? Меняется ли эта кровь, когда попадает в организм вампира? Где она находится, и какую функцию она выполняет?