- У Бригитты была коллекция кружевных вееров и своя настоящая скаковая лошадь. Это я прочитала про неё на сайте. Ещё я прочла, что за неё не проголосовала новая жена её отца, которую сложно было бы назвать полноценной мачехой для Бригитты, потому что она давно жила отдельно, но эта женщина претендовала на деньги своего престарелого мужа. Такая вот история, то ли из сказки о злой мачехе, то ли из сериала по главному каналу.
Дебби, в отличие от Рене, выпила все содержимое стакана залпом. Винсент вышел в центр небольшого пространства между кроватями.
- Бригитта была страстной кипящей волной, готовой смести города на своем пути ради того, чтобы осветить нас всех на мгновение улыбкой, от которой становилось тепло и завидно.
Совершенно глупое сравнение, у меня подобных ассоциаций с ней не возникло. Может быть, лишь их отголоски. То, что они говорили, было ужасно неправильным в моих глазах, но я понимала смысл их разговора. Они прорабатывали этот момент, чтобы двигаться дальше. Терапия, направленная на предотвращение осложнений от смерти на твоих глазах молодой девушки полной жизни.
- Бригитта не была достаточно знакома мне, чтобы я могла сказать о ней что-то по-настоящему. Она была впечатляющей, запоминающейся и сильной, и умерла грустно и несправедливо.
Я тоже опустошила стакан. Продолжения никому не требовалось. Первым должен был дежурить Рене, и я эгоистично легла спать, даже не спросив, нужна ли моя помощь в нашем надзоре за чужим сном. Мне хотелось, чтобы мне приснилось что-то доброе и светлое, и я засыпала с мыслями о Йозефе.
10 глава.
Сначала меня разбудил мелодичный звук будильника, который я ненавидела. Я не успела протянуть руку, чтобы выключить его, как в меня полетела подушка, пропахшая резкими розовыми духами Дебби.
- Выруби эту дрянь!
Казалось, никто в моей жизни не кричал на меня так грубо, но в этом не оказалось ничего обидного.
- Подушку отдай, - промычала она с меньшей злостью.
Я послушно выполнила все её указания. Дебби спала отвратительно, её одеяло не просто было зажато между ног, а будто бы обвязало её вокруг несколькими узлами, одна её рука безжизненно свешивалась с кровати, а другая - скрывалась среди лохматых волос. Её лицо было перекошено из-за неудобной позы, а вокруг глаз были черно-зеленые круги от вчерашней косметики. Меньше минуты назад Дебби говорила со мной, но, когда я подошла к ней, чтобы подсунуть под неё подушку, она даже не шелохнулась, будто бы была в глубочайшей фазе своего сна. Рене на соседней кровати спал, наоборот, очень картинно, подложив одну руку себе под голову, а вторую, будто бы раскрыв для объятий. Словно в любую секунду он был готов к тому, что окажется не один в кровати. Его ровное лицо с правильными чертами никак не было изменено сном, будто бы он просто моргнул на фотографии. Винсент же спал, обхватив себя руками, а глаза его нервно дергались под веками. Я не ожидала от него такой беззащитной позы. Он что-то периодически мычал и невнятно бормотал, но в этом было скорее волнение, чем страх. Мне стало смешно оттого, как по-разному у них все выходит, но не один не обходится в своих действиях без некой драматичности. Даже во сне у них получалось быть вычурными и восхитительными.
Солнце било в окна, опасность, исходящая от вампиров уже миновала, и я спокойно прошла в свою комнату переодеться. Перед шкафом с вещами я задумалась. Нужно было узнать, что показали в шоу по телевидению для людей. Если шоу закрывается после случая с Бригиттой, то я смогу взять свою привычную повседневную одежду и больше не волноваться о своём внешнем виде. Но мне хотелось оттянуть момент, когда снова придется вернуться во вчерашние воспоминания, поэтому я не стала заходить в интернет сразу. Я была трусихой, и всегда предпочитала перестраховаться, поэтому надела белое платье с рисунком в виде розовых ракушек. Морская тема была так же модна, как цветы и бабочки в последний год.
Наш лагерь жил в ритме студентов на каникулах, поэтому, хотя день и перевалил далеко за полдень, все спали в своих домах. Тишина была неспокойной, даже птиц не было слышно, лишь шелестели ветви на ветру. Я подумала, а вдруг вчера ночью всех остальных участников тоже убили, как свидетелей такого бесчинства на телешоу по главному каналу, а птицам свернули шеи, чтобы они не выдали остальным, что экзекуторы пришли. Нас убить не успели, потому что близился рассвет. Мы так и будем ходить весь день среди домов с преющими на жаре телами, а ночью придут и за нами. Мысль была совершенно абсурдной и дичайшей, я попыталась со смехом избавиться от неё. Я перестала думать о трупах в домах, но от тревоги я никуда не смогла деться.
Я пришла на кухню, решив занять себя приготовлением завтрака. У меня был выбор съесть хлопья с молоком, прорекламировав тем самым наших спонсоров, если шоу ещё продолжается, но я решила сделать что-то чуточку более сложное, чтобы потратить время. Я очень старательно резала зелень и помидоры для омлета, долго взбивала яйца до воздушной пены, измеряла молоко в специальном стакане с делениями, хотя даже не представляла, какой пропорции я хочу добиться. Объективно времени на игре у меня было так мало, считанные дни, когда я могла заявить о себе миру и оставить хоть какую-то память. Но на самом деле время тянулось мучительно долго между очередными событиями, которых лучше бы никогда не было. Поэтому омлет я порезала вилочкой и ножом на совершенно одинаковые четырнадцать кусочков, а пакетик земляничного черного чая болтала в кружке ровно две минуты, молясь о том, чтобы температура воды была девяносто градусов, как написано в инструкции.
Когда я, наконец, приступила к завтраку, я услышала чьи-то шаги в прихожей перед кухней. Я сидела спиной к двери, мне хотелось, чтобы посетитель застал меня в самой непринужденной обстановке и увидел мои идеально порезанные кусочки омлета симметрично разложенные по тарелке, поэтому я не стала оборачиваться. Шаги были тяжелыми, мужскими, и мне даже захотелось, чтобы это был Винсент, который непременно бы прокомментировал мой завтрак, хотя и, наверняка, не очень лестно.
- Приятного аппетита, - сказал Генрих.
Я обернулась, надеясь, что мне послышалось. Генрих стоял около кофемашины и загружал в неё капсулы. Я была уверена, что он мертв. Но он выглядел совершенно так же, как и вчера, будто бы убийство человека его никак не изменило. Я не знала, какие должны были случиться перемены в нём после этого, я вовсе не думала, что у него нальются кровью глаза, или он станет ходить с тесаком в руке, но хоть что-то должно было измениться.
- Тебе налить кофе?
Кое-что все-таки изменилось. Его голос звучал чуточку более весело, чем раньше. Да я и не ожидала, что он может предлагать кому-то кофе с утра или даже желать приятного аппетита.
- Нет, - ответила я, удержав себя от привычной вежливости.
Генрих достал из шкафа черничный пирог, который обычно заказывала для себя Джулия. Она была вечно простужена и боялась отслоения сетчатки из-за плохого зрения, поэтому заявила организаторам, что каждый день ей непременно нужно есть чернику. В принципе, мы все могли исполнять свои капризы в еде. Поняв это, Бен просил ежедневно доставлять ему еду из разных фастфудов, а Винсент устроил истерику, что не представляет свою жизнь питайи. Но, несмотря на нашу конкуренцию за выживание, я не видела, чтобы кто-то претендовал на чужую еду. Генрих сел напротив меня, поставил перед собой целый пирог, предназначенный Джулии на несколько дней вперёд, и стал разрезать его на крупные куски. Я поймала себя на дурацкой мысли, что это показалось мне почти таким же кощунственным, как выстрел в лицо Бригитты.
Генрих взял со стола мою чайную ложку, которую я приготовила для того, чтобы положить себе сахар. Он будто бы совсем этого не заметил, хотя всё время, что я его знала, он казался мне очень внимательным. Он стал ломать пирог ложкой, разбрызгивая начинку, и с нескрываемым удовольствием погружать куски себе в рот.
- Хотел поздравить тебя. Я сегодня смотрел рейтинги шоу, ты в первой пятерке. Организаторы шоу не раскрывают конкретные цифры, чтобы сохранить интригу. В первой пятерке ты, твой отец, Фабьен и Лени.