Отчаявшись, я сделала то, что от меня и ожидали. Выпила напиток из графина, который действительно оказался персиковым, съела сыр и виноград, насладившись чудесным сочетанием вкусов. Книг или телевизора в комнате не было, даже окон, в которые я могла бы посмотреть, не было. Единственным моим развлечением могло быть созерцание самой себя в зеркале. Я видела своё отражение краем глаза, когда ходила по комнате, но отчего-то мне не хотелось к нему подходить. Поэтому я выполнила все их планы на меня, легла на кровать, и, сама того не замечая, уснула.
13 глава.
Как только я открыла глаза, я тут же вскочила с кровати, в панике думая, что я всё проспала. Я не преувеличивала, это действительно оказалось так. На столе уже стоял мой обед, а я даже не проснулась, когда мне его принесли. Я попыталась найти часы, чтобы понять, сколько прошло времени, но их нигде не было, и даже мой телефон разрядился. Я подошла к двери и стала стучать в неё.
- Сколько сейчас времени? Откройте дверь! Мне нужно в туалет!
- Пообедайте, и мы вас отведем в ванную комнату. К тому времени вам уже придется собираться на бал.
Не было смысла спорить с ними, и я подошла к столу. Они действительно приготовили мне омара в соусе, в котором чувствовался грейпфрут. Другие мои запросы не были выполнены, однако мне сделали свекольный салат и порезали ветчину с овощами. На десерт снова были фрукты, однако никаких ягод среди них не было. Я немного поела и попыталась составить план, как я могу заставить их рассказать мне, что случилось с моими друзьями. Но чем больше я думала об этом, тем больше закипала во мне бессильная ярость. Она подтолкнула меня к нелепому хулиганству - я взяла почти нетронутый салат и вывалила его на белоснежные простыни. Потом с помощью мягчайшей подушки я стала размазывать салат по кровати. Через несколько минут почти вся постель покрылась свекольными пятнами. Салатницу я кинула в зеркало, и оно разлетелось на множество серебристых осколков, едва не задевших меня. Я стала думать, что здесь ещё можно испортить, но поняла, что моя ярость угасала, и способность думать трезво потихоньку стала возвращаться ко мне. Вряд ли моя инфантильная месть навредит хоть кому-то, кроме уборщиц, которые вряд ли причастны к происходящему.
Я перешагнула через осколки и постучалась в дверь.
- Я готова.
Никто не обратил внимания на моё хулиганство. Меня привели в ванную и дали полчаса на то, чтобы я могла привести себя в порядок. Та самая улыбчивая женщина в деловом костюме сказала, что меня ожидает чистая удобная пижама. Они хотят, чтобы мне было комфортно, пока мне будут класть макияж и укладывать волосы к балу. Пока я принимаю ванну, она поставит мой телефон на зарядку и сделает мне кофе.
У меня была мысль проверить, будут ли они заставлять меня мыться, если я вдруг пожелаю выйти к балу потной и грязной. Однако это осталось лишь мыслью, и я с радостью приняла ванну.
После меня долго красили, ресницы стали огромными, как у звезды прошлого века, а губы - будто блестящими от влаги. У меня никогда не получалось добиться такого эффекта, и я какое-то время сидела перед зеркалом, поворачивая голову из стороны в сторону, наблюдая, как меняются блики. Волосы мне традиционно убрали наверх, оставив впереди пару завитых прядей, и засыпали всю прическу мелкими белыми цветами. Потом одели в пышное йогуртово-розовое платье, как настоящую принцессу, а руки, шею и уши покрыли белым золотом. Я прошлась, платье шуршало, но не путалось под ногами, мне это понравилось. Мне сказали, что я красивая, но нужно держать спину более прямо, и я держала.
Я вела себя смирно, потому что не думала, что стилисты, гримёры и парикмахеры что-то знают. Я лишь спросила, пригласили ли всех участников на бал, и будут ли там вампиры. Мне сказали, что это грандиозное событие, и придут все. Ещё я спросила, не могу ли я увидеться до бала с папой, мне ответили, что, конечно, могу, но у нас осталось так мало времени, а мой образ ещё не готов.
Когда, наконец, каждый лепесток на цветах, которыми меня украсили, лежал на своём месте, меня повели наверх. Я величественно прошлась по лестнице, как будто я была жительницей этого замка. Я даже спросила у охранника, где мой кавалер, но он мне не ответил.
- Ах, какая жалость, что вы столь неприветливы в общении с дамой, иначе бы я непременно попросила вас быть моим спутником.
Наверху я, наконец, увидела окна и поняла, что уже стемнело. Меня повели к бальному залу, но не через главный вход. Оказалось, в бальный зал вело множество путей. Когда передо мной уже открывали дверь, я увидела, что к соседнему входу подводят Эрику. Её волосы были распущенными, а платье куда более закрытым, чем моё, чтобы её тощее тело, изъеденное болезнью, тоже красиво смотрелось на балу.
Я приготовилась махать гостям ручкой, как это могла бы делать, наверное, королева Элиз, но, когда меня ввели в зал, никто не обратил на меня внимания. Зал показался мне ещё более огромным, чем в первый раз. Он был наполнен людьми и, наверное, вампирами, с первого взгляда я не смогла различить. Однако в середине оставалось место и для танцев. Среди гостей ходили люди с камерами, которых тоже одели, словно на бал, хотя их образы и не были достаточно продуманы. Я стала разглядывать толпу, пытаясь различить участников. Все они были разбросаны по залу, и я не смогла сразу найти большинство из них. В какой-то момент мне показалось, что в толпе я увидела рыжие волосы Дебби, но оказалось, что это другая девушка, непохожая на неё ни чем, кроме прически. Я хотела пройтись по залу, но не успела. Заиграла громкая триумфальная музыка, и в центре зала появился король Габриэль. Он был в удлиненном бархатном пиджаке фиолетового цвета, напоминающем халат, а на шее у него была повязана щегольская черная бабочка.
- Друзья! Вы бы знали, как я рад приветствовать вас в своём дворце! Добро пожаловать! - он говорил чрезмерно радостно, но мне показалось, что взгляд у него расфокусирован, будто бы он растерянно кого-то ищет в зале или вообще слабо представляет, где оказался. Мы все зааплодировали лишь одному приветствию.
- Мы целую неделю так сильно переживали за наших участников, отдавали за них свои голоса и любовь. Мы с лихвой заполнили дыры в их сердечках, пустующие без любви. Мы любили их всей страной, и наши участники, которым, казалось, не доставало привязанностей, раз они оказались в этом шоу, наконец-то с уверенностью смогут сказать, что они познали любовь. И вот, наконец, настал долгожданный день, когда мы готовы объявить победителя телешоу.
По залу прокатился гул, я и сама стала оглядываться в поисках того, с кем разделить своё удивление. Никто не предупреждал, что сегодня будет объявлен победитель. Может быть, шоу решили свернуть из-за уменьшающегося количества участников. У меня было дурное предчувствие, что на этом всё не закончится. Казалось бы, я должна была переживать, что это и есть конец, победителя объявят, а оставшихся участников отдадут на съедение вампирам. Но на самом деле неизвестность пугала ещё больше смерти.
Король оглядел зал, и его улыбка стала менее отчетливой. Я услышала голос Бена, который громко спросил, почему победителя объявляют сегодня. Король снова стал улыбаться.
- Так вот, продолжим. Кто же стал победителем сегодня? Кто стал любимцем страны? За кем мы смотрели с замиранием сердец у экранов своих телевизоров? Как волнительно, как волнительно! Зрители могут видеть на своих экранах, как же распределяются голоса в процентах.
Мы все завертели головами в поисках экранов, но телевизоров в зале не было. Если это был прямой эфир, то сейчас, наверное, телезрители видели ползущие вверх диаграммы с распределением голосов и наши взволнованные лица. Один из операторов чуть ли не залез на меня со своей камерой, поэтому моё выражение лица на экране должно было быть, как минимум, недовольное. Потом должны были остаться два или три лидера, и вот, ведущий произносит имя победителя, и все видят на экране его слезы счастья.
- Фабьен Кларк! Вот она, дорогие телезрители, победительница шоу! Поаплодируем же ей всей страной!